Лафонтен краткое содержание. Семейная жизнь лафонтена

ЛАФОНТЕН, ЖАН ДЕ (La Fontaine, Jean de) (1621–1695), французский поэт. Родился в Шато-Тьерри 8 июля 1621. С детства отличавшийся непокорным нравом, был отправлен изучать право в парижскую ораторианскую семинарию. Вернувшись в родительское имение в Шампани, где его отец был королевским губернатором, двадцатишестилетний Лафонтен женился на пятнадцатилетней Мари Эрикар. Брак оказался неудачным, и Лафонтен, презрев семейные обязанности, в 1647 отправился в Париж с намерением посвятить себя литературной деятельности. В 1657 он обрел покровителя в лице министра Фуке, которому посвятил несколько стихотворений, в том числе знаменитую Элегию к нимфам в Во (Elégie aux nymphes de Vaux , 1662).

В 1667 патронессой Лафонтена стала герцогиня Бульонская. Продолжая сочинять достаточно вольные по содержанию поэмы, он в 1665 издал свой первый сборник Рассказы в стихах (Les nouvelles en vers ), за которым последовали Сказки и рассказы в стихах (Contes et nouvelles en vers , 1664–1671) и Любовь Психеи и Купидона (Les amours de Psyche et de Cupidon , 1669). Оставаясь до 1672 протеже герцогини Бульонской и желая доставить ей удовольствие, Лафонтен стал писать Басни (Fables ) и выпустил первые шесть книг в 1668. В этот период в число его друзей входили Н.Буало-Депрео, мадам де Севинье, Ж.Расин и Мольер. Перейдя в конечном счете под покровительство маркизы де ла Сабльер, поэт в 1680 завершил издание двенадцати книг Басен и в 1683 был избран членом Французской Академии. Умер Лафонтен в Париже 14 апреля 1695.

Рассказы в стихах и небольшие поэмы Лафонтена сейчас почти забыты, хотя они полны остроумия и представляют собой образец классицистского жанра. На первый взгляд отсутствие в них моральной назидательности находится в явном противоречии с сутью жанра. Но при более вдумчивом анализе становится ясно, что многие из басен Эзопа, Федра, Невле и других авторов в переложении Лафонтена утеряли свой назидательный смысл, и мы понимаем, что за традиционной формой скрываются не вполне ортодоксальные суждения. Через сто лет после появления Басен Лафонтена Ж.-Ж.Руссо, уловив этот глубинный «имморализм», выступил против того, чтобы их читали дети, которым, впрочем, они никогда и не предназначались.

Где прожил всю жизнь среди друзей, поклонников и поклонниц его таланта; о семье своей он забывал целыми годами и лишь изредка, по настоянию друзей, ездил на короткое время на родину.

Сохранилась его переписка с женой, которую он делал поверенной своих многочисленных романтических приключений. На своих детей он так мало обращал внимания, что, встретившись в одном доме со своим взрослым сыном, не узнал его. В Париже Лафонтен имел блестящий успех; Фуке назначил ему крупную пенсию. Жил он в Париже сначала у герцогини Бульонской, потом, когда последняя умерла, и он вышел из её дома, он встретил своего знакомого д’Эрвара (d’Hervart), который предложил ему поселиться у него. «Я как раз туда и направлялся», гласил наивный ответ баснописца.

Творчество

Ранние произведения

Первое опубликованное сочинение Лафонтена - комедия «Евнух» (Eunuque , ), представлявшая собой переработку одноименного сочинения Теренция . В 1658 году Лафонтен преподнёс своему покровителю Фуке поэму «Адонис» (Adonis ), написанную под влиянием Овидия , Вергилия и, возможно, Марино . Став на время «официальным» поэтом Фуке, Лафонтен взялся за описание принадлежавшего министру дворца в Во-ле-Виконт . Поскольку пришлось описывать ещё не завершённый архитектурно-парковый ансамбль, Лафонтен построил свою поэму в форме сновидения (Songe de Vaux ). Однако из-за опалы Фуке работа над книгой была прервана. В 1662 году поэт позволил себе вступиться за своего покровителя в адресованной королю оде (l’Ode au Roi ), а также в «Элегии к нимфам Во» (L’elégie aux nymphes de Vaux ). Этим поступком он, по-видимому, навлёк на себя гнев Кольбера и короля.

«Сказки»

Публикация «Басен»

Значение Лафонтена для истории литературы заключается в том, что он создал новый жанр, заимствуя внешнюю фабулу у древних авторов (в первую очередь - Эзопа и Федра ; кроме того, Лафонтен черпал из «Панчатантры » и некоторых итальянских и латинских авторов Возрождения). В 1668 году появились первые шесть книг басен, под скромным заглавием: «Басни Эзопа, переложенные на стихи г-ном де Лафонтеном» (Fables d’Esope, mises en vers par M. de La Fontaine ). Именно в первый сборник вошли знаменитые, переложенные впоследствии И. А. Крыловым «Ворона и Лисица» (точнее, «Ворон и Лис», Le Corbeau et le Renard ) и «Стрекоза и Муравей» (точнее, «Цикада и Муравьиха», La Cigale et la Fourmi ).

Второе издание, включавшее уже одиннадцать книг, вышло в 1678 году , а третье, с включением двенадцатой и последней книги - в конце 1693 года . Первые две книги носят более дидактический характер; в остальных Лафонтен становится всё более свободным, соединяет дидактику с передачей личного чувства.

Своеобразие дидактизма

Лафонтен менее всего моралист и, во всяком случае, мораль его не возвышенная; он учит трезвому взгляду на жизнь, уменью пользоваться обстоятельствами и людьми, и постоянно рисует торжество ловких и хитрых над простоватыми и добрыми; сентиментальности в нём абсолютно нет - его герои те, кто умеет устроить свою судьбу. Уже Руссо , а за ним и Ламартин , выражали сомнение: насколько полезны басни Лафонтена детям, не приучают ли они читателя к неизбежности порока в неведающем жалости мире? Особенно категорично на этот счёт высказался В. А. Жуковский : «Не ищите в баснях его морали - её нет!». Иногда мораль «Басен» сравнивают с заветами Эпикура : необходимость умеренности и мудро-невозмутимого отношения к жизни. В басне "Гороскоп" - сатире на астрономов - Лафонтен утверждает, что движение планет, сияние солнца, смена времен года совершаются по своим, не зависящим от человека законам. Подобные мысли встречаются у Франсуа Бернье . Утверждая божественное происхождение мира, философ вместе с тем не отрицает наличие реальных естественных причин, обусловливающих явления.

Поэтика

Художественному значению басен Лафонтена способствует также красота поэтических вступлений и отступлений Лафонтена, его образный язык, особое искусство передавать ритмом движения и чувства и вообще удивительное богатство и разнообразие поэтической формы.

Басни Лафонтена написаны в большинстве случаев вольным стихом; в XVII веке сам по себе стихотворный характер этого жанра приветствовался не всеми - басня воспринималась прежде всего как назидание. Также он усложнил отношение между сюжетной частью и моралью.

Ю.Б.Виппер, намечая моменты становления классицизма в XVII веке и некоторые тенденции в его будущем развитии, пытается определить предшественников Лафонтена и те идеологические и поэтологические черты, которые разовьются и выразятся у него в формах, совершенных и специфичных для его творчества: демократизм Шаррона (противопоставленный аристократизму Дю Вера), влияние которого сказалось в первой книге лафонтеновских басен 1668 г. ; «esprit gaulois» <галльский дух>, «дар тонкого комплимента, игривой шутки», ирония и художественный такт chansons и мелких стихотворений Филиппа Депорта ; восходящая к Клеману Маро и к анакреонтике Плеяды эпикурейская традиция поэзии Пьера Мотена, продолженная в Contes ; художественная манера сатир Ренье, сказавшаяся в лирике Лафонтена. В вопросе об отношении к традиции – прообразе спора о «древних» и «новых» – Лафонтен также наследует Ренье, который (в противоположность Малербу, «пренебрегавшему национальным» и считавшему, что сочинения, чтобы быть доходчивыми, «пленять […] чистотой […] и ясностью легких фраз» (Н. Буало), должны содержать minimum античной мифологии) предпочитал «гармоническое <его> решение», синтез: следуя принципу имитации древних образцов, учитывал и национальную традицию

«Любовь Психеи и Купидона»

Данью галантной литературе стало прозаическое произведение Лафонтена - повесть «Любовь Психеи и Купидона» (Les amours de Psyché et de Cupidon , ), являющаяся переработкой четвёртой и пятой книг романа Апулея «Золотой осёл ». Хорошо известный тогдашнему читателю сюжет Лафонтен изложил в изысканной форме, напоминающей оперную постановку. Книга произвела большое впечатление на русского писателя И. Ф. Богдановича , создавшего свою поэму «Душенька» () на основе того же сюжета.

«Поэма о хинном дереве»

Лафонтен пробовал свои силы в жанре естественнонаучной поэмы, популярном в эпоху Возрождения и восходящем к Лукрецию . Его «Поэма о хинном дереве » (Poème du Quinquina , ) читается как своеобразная реклама нового лекарственного средства (завозить кору в Европу начали именно в середине XVII века при содействии Людовика XIV).

Комедии

Во второй половине 1680-х Лафонтен пишет в сотрудничестве с актером Шарлем Шевийе де Шанмеле комедии «Раготен» на сюжет Скаррона, «Флорентиец» и «Волшебный кубок» на сюжет Ариосто. Исследователи отмечали, что Лафонтен пробовал себя в различных жанрах, в т.ч. чуждых его таланту, и объясняли это потребностью в разнообразии.

Комедия “Волшебный кубок” была переведена на русский язык, и этот анонимный перевод был напечатан в 1788 году Николаем Новиковым без указания авторства.

Пушкин и Лафонтен

В стихотворении «Городок», отзываясь о своих любимых книгах, Пушкин в шутливом тоне пишет и о французском писателе. Лафонтен для него - прежде всего автор басен, которые входили в программу лицейского обучения. Здесь заметно также восприятие Лафонтена сквозь призму поэзии рококо :

Некоторые известные басни

• Волк и Пес
• Волк и Цапля
• Волк и ягненок
• Волк, Коза и Козленок
• Волк-пастух
• Ворон и лисица
• Воры и осёл
• Голубка и муравей
• Два Козлика
• Два осла
• Две крысы, яйцо и лиса
• Дуб и Тростинка
• Заяц и черепаха
• Козёл и лисица
• Конь и осел
• Коршун и соловей
• Крольчонок, Ласка и Кот
• Кузнечик и муравей
• Купец, дворянин, пастух и королевский сын
• Лебедь и повар
• Лев и комар
• Лев и Мышь
• Лис и Козел
• Лис и Цапля
• Лисица и виноград
• Лошадь и осёл
• Любовь и безумие
• Лягушка и крыса
• Молочница и кувшин
• Море и пчела
• Мышь, превращённая в девушку
• Ничего сверх меры
• Обезьяна и дельфин
• Обезьяна и кот
• Обезьяна и леопард
• Оракул и безбожник
• Орлица и жук
• Откупщик и сапожник
• Пастух и лев
• Пастух и море
• Паук и ласточка
• Петух и жемчужина
• Подагра и паук
• Полевой мышонок в гостях у городского
• Рыбы и баклан
• Учитель и ученик
• Священник и покойник
• Скупой и курица
• Смерть и умирающий
• Собака с хозяйским обедом
• Совет мышей
• Старик и трое молодых
• Фортуна и мальчик
• Шершни и пчёлы
• Школьник, наставник и хозяин сада

Напишите отзыв о статье "Лафонтен, Жан де"

Примечания

Литература

• Jasinski R. La Fontaine et le premier recueil des Fables. - P.: Nizet. - 1966.
• Collinet J.-P. Le Monde littéraire de La Fontaine. - Grenoble: Presses universitaires de Grenoble. - 1970.
• Dandrey P. La Fabrique des Fables. - P.: Klincksieck. - 1992.
• Duchêne R. Jean de La Fontaine. - P.: Fayard. - 1990.
• Bury E. L’esthétique de La Fontaine. - P.: Sedes. - 1995.
• Венгерова З. А. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Лукасик В. Ю. Жан де Лафонтен // История зарубежной литературы XVII века. - М.: Высшая школа. - 2005. С. 170-183.

Современные издания сочинений Лафонтена

• Oeuvres completes: Fables et Contes. Ed. J.-P. Collinet. - P.: Gallimard (collection «Pléiade »). - 1991.
• Le Songe de Vaux. - Geneve-Paris: Droz-Minard. - 1967.
• Басни. - М.: ЭКСМО-Пресс. - 1999.
• Любовь Психеи и Купидона. Басни. - М.: ЭКСМО-Пресс. - 2006.

Ссылки

• // Энциклопедия «Кругосвет ».
• (фр.)

Предшественник: Кольбер

Seat 24 Французская академия -

Преемник: Жюль де Клерамбо

Отрывок, характеризующий Лафонтен, Жан де

– Ну, ты, чог"това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог"ю. Всех запог"ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог"ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог"! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог"ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог"ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог"т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.

Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг"авда, чог"т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г"остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог"ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг"а велено пг"иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.

Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября.русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.

ЛАФОНТЕН (La Fontaine ) Жан де (1621-1695), французский писатель. В "Сказках и рассказах в стихах" (т. 1-5, 1665-85), комедиях и знаменитых "Баснях" (т. 1-12, 1668-94) предстает как мыслитель и сатирик, опирающийся на народную мудрость и фольклор.

ЛАФОНТЕН (La Fontaine ) Жан де (8 июля 1621, Шато-Тьерри - 14 апреля 1695, Париж), французский поэт, прославившийся как баснописец.

Начало литературной деятельности

Лафонтен родился в маленьком городке, в семье провинциального чиновника. Родители отправили его изучать право в парижскую семинарию "Оратуар". Вернувшись в отцовское имение в Шампани, он в 26 лет женился на 15-летней Мари Эрикар. Брак оказался неудачным, и Лафонтен, презрев семейные обязанности, в 1647 отправился в Париж с намерением полностью посвятить себя литературной деятельности. До 1674 он продолжал получать доход с наследственной должности "хранителя вод и лесов", которой лишился по приказу министра Кольбера. В столице Лафонтен сблизился с кружком молодых литераторов, называвших себя "рыцарями Круглого стола" и считавших высшим авторитетом Жана Шаплена, одного из основателей классицистской доктрины. Под влиянием друзей он перевел комедию Теренция "Евнух" (1654). Интерес к театру сохранился у него на всю жизнь, но подлинное призвание он нашел в малых поэтических жанрах.

В 1658 ему удалось обрести покровителя в лице министра финансов Фуке, которому посвящено несколько стихотворений - в том числе поэма "Адонис" (1658) и знаменитая "Элегия к нимфам в Во" (1662). После падения Фуке Лафонтен в отличие от многих не отрекся от опального вельможи, из-за чего в 1663 ему пришлось отправиться в кратковременное изгнание. По возвращении в Париж он завоевал расположение герцогини Буйонской - хозяйки салона, где собирались аристократы, оппозиционно настроенные по отношению ко двору.

Издание первого сборника

В 1665 Лафонтен издал свой первый сборник "Рассказы в стихах", а затем "Сказки и рассказы в стихах" (кн.1-5, 1665-85), сюжеты которых в большинстве своем заимствованы у античных писателей и писателей Возрождения (главным образом, у ). Изящная шутливость и гривуазная откровенность этих коротких новелл звучали как своеобразный протест против утвердившегося в придворной среде ханжества. Это вызвало недовольство : публикация "Сказок" во Франции была запрещена, а сам поэт подвергся притеснениям. Весьма рискованной по содержанию считалась также "Любовь Психеи и Купидона" (1669) - прозаическая повесть со стихотворными вставками, написанная по мотивам вставной новеллы из романа Апулея "Золотой осел".

"Басни"

Оставаясь до 1672 под покровительством герцогини Буйонской и желая доставить ей удовольствие, Лафонтен стал писать "Басни" (кн.1-6, 1669; кн.7-11, 1679-1679; кн.12, 1694), которые назвал "пространной стоактной комедией, поставленной на мировой сцене". Избрав своей новой патронессой маркизу де ла Саблиер и дав королю "обещание образумиться", поэт в 1684 был избран членом Французской Академии. Этому не помешала достаточно свободная интерпретация "доктрины": Лафонтен, всегда отличавшийся независимым характером, подвергал сомнению понятие безупречной правильности как закона красоты и защищал "вольности" в стихосложении. Вместе с тем, он не выходил за рамки классицистской эстетики, целиком принимая такие ее принципы, как строгий отбор материала, ясность выражения мысли, прозрачность поэтической формы, внутреннюю гармонию произведения. В 1687 Лафонтен активно вмешался в спор "древних и новых", написав "Послание епископу Суассонскому Юэ", где оспаривал взгляды и Фонтенеля: в частности, критиковал их мнение о превосходстве французский нации и утверждал, что все народы в равной мере талантливы.

В историю литературы Лафонтен вошел, прежде всего, как автор "Басен", которые отличаются поразительным разнообразием, ритмическим совершенством, умелым использованием архаизмов, трезвым взглядом на мир и яркой образностью. Подобно другим баснописцам, поэт часто использовал олицетворения, опираясь при этом на национальную традицию. Так, уже в средневековом "Романе о Лисе" волк воплощал алчного и вечно голодного рыцаря, лев был главой государства, лис - самым хитрым и пронырливым среди обитателей животного царства. В одной из самых своих известных басен - "Мор зверей" - Лафонтен с помощью олицетворения создал панораму всего общества: звери исповедуются в грехах, чтобы выбрать наиболее виновного и принести его в искупительную жертву богам. Лев, тигр, медведь и прочие хищники признаются в кровопролитии, насилии, вероломстве, но нести наказание за всех приходится ослу, повинному в краже пучка травы с монастырского поля. Еще одним средством обобщения поэт считал аллегорию: в программной басне-трактате "Желудок и Органы тела" он уподобляет королевскую власть желудку - прожорливому, но необходимому для нормальной жизни тела, а в басне "Дровосек и Смерть" показывает крестьянина, который, изнемогая под непосильным бременем налогов, барщины и солдатских постоев, все же отказывается от "освобождения", ибо человек любые страдания предпочитает смерти. Особого внимания заслуживает отношение Лафонтена к "морали", которая является настолько естественным выводом из изображенной ситуации, что нередко вкладывается в уста одного из персонажей. Сам поэт утверждал, что басня должна воспитывать лишь тем, что знакомит читателя с миром. Отказ от назидания находится в явном противоречии с поучительным характером басни, который считался неотъемлемым признаком жанра со времен Эзопа. Через сто лет

Материал "увели" с сайта http://сайт/

Жан де Лафонтен родился в 1621 году в провинции Шампань. Его отец заведовал лесным хозяйством. Оба его родителя были из высшего провинциального среднего класса, хотя и не считались дворянами. Отец будущего баснописца был довольно богат.

Жан де Лафонтен, портрет

Жан, как старший сын, был отправлен на учебу в коллеж (средняя школа) Реймса, и по окончании учебы, вступил в братство ораторианцев в мае 1641 года и в семинарию Сен-Маглуар в октябре того же года. Однако после непродолжительного пребывания там, понял, что ошибся с выбором профессии. Далее он переключился на изучение права и был принят в число адвокатов/юристов.

Семейная жизнь Лафонтена

Лафонтен рано получил доступ к отцовскому наследству. В 1647 году его отец передал сыну свою должность и устроил для него брак с Мари Эрикар, 14-летней девушкой, принесшей ему 20 000 ливров и «большие перспективы» на будущее. Она оказалась и красивой, и умной, но оба супруга плохо ладили друг с другом. С ее поведением был связан какой-то надуманный скандал, который не имел под собой абсолютно никаких оснований, но еще долго раздувался за счет слухов и личных врагов Лафонтена. Единственное, что можно точно сказать против нее, так это то, что она была небрежной домохозяйкой и имела пристрастие к чтению романов. Сам Лафонтен при этом постоянно отлучался подолгу из дома, не был верным мужем и настолько плохо вел дела, что они пришли в запустение и вышли из-под контроля. Разделение имущества супругов состоялось в 1658 году. Это была дружеская сделка, выгодная для семьи. Постепенно, без всякой видимой ссоры, супружеская пара перестала просто жить вместе, и большую часть оставшихся сорока лет своей жизни Лафонтен прожил в Париже, в то время как его жена проживала в Шато Тьерри, куда он, однако, часто наведывался. От этого брака у них родился один сын в 1653 году. Воспитание и забота о нем легла целиком на плечи матери.

Слава Лафонтена

Лафонтен стал одним из самых знаменитых баснописцев и одним из самых читаемых французских поэтов 17-го века. Прежде всего, он прославился своими баснями, которые послужили образцом для последующих баснописцев по всей Европе и бесчисленных альтернативных версий тех же басен в самой Франции на местных французских наречиях.

Жан де Лафонтен – поэт-баснописец и литератор, великий французский классик. Несмотря на заимствования у других писателей, как древних, так и современных, он создал стиль и поэтическую вселенную, личную и универсальную, своеобразную и неповторимую, доступную для всех. Басни, благодаря которым француз приобрел известность, составляют лишь небольшую часть его сочинений. Он написал несколько пикантных рассказов в стихах, роман, пробовал себя в элегии и фантазии, в эпиграмме и комедии. Эти произведения пронизаны личными размышлениями и изящными ирониями.

Детство и юность

Жан де Лафонтен (Jean de La Fontaine) родился 8 июля 1621 года в Шато-Тьерри, провинции Шампань. Был средним сыном Чарльза де Лафонтена, лесничего герцогства Шато-Тьерри и часовых дел мастера, и Франсуазы Пиду, дочери Жана Пиду, лорда Мадуре. Его младший брат по имени Клод родился в 1623 году. Старшая сестра Энн де Жуй 1611 года рождения была ребенком от первого брака матери с торговцем Луи де Жуем.

Первые годы жизни он провел в Шато-Тьерри, в особняке, который его родители купили в 1617 году. Существует мало информации о годах учебы Жана. Известно, что он посещал колледж родного города, овладел латынью. Там он подружился с Франсуа де Мокруа, будущим поэтом и переводчиком, аббатом, повлиявшим на творчество Лафонтена.

Родители готовили среднего сына для семинарии и в 1641 году поместили его в Ораторийю. Через год юноша покинул религиозную стезю, предпочитая читать Оноре д’Юрфе и вместо Святого Августина.

После этого Жан отправился в Париж изучать право. Там он вошел в круг молодых поэтов, называвших себя «рыцарями круглого стола», познакомился с Полом Пеллиссоном, Франсуа Шарпантье, Таллеманом де Рео. В 1649 году Лафонтен получил диплом юриста и выкупил пост отца в Шато-Тьерри. К служебным обязанностям Жан относился легкомысленно. В это время его занимала литература, и он решил посвятить себя творчеству.

Произведения

Первой литературной работой Лафонтена стала комедия в 5 действиях «Евнух», опубликованная в 1654 году. Это была адаптация произведения древнеримского драматурга Теренция, которая прошла незамеченной.

В это время покровителем французской словесности был суперинтендант Николас Фуке, министр финансов при , сыгравший большую роль в биографии поэта. Лафонтен вскоре получил заказ на стихотворные произведения и «литературную пенсию» в тысячу ливров.

Помимо обязательных работ, поэт посвятил патрону поэму «Адонис», написанную в духе древнеримского поэта , начал создавать произведение во славу поместья Фуке Во-ле-Виконт «Le Songe de Vaux». Дворец министра в то время находился в стадии строительства, поэтому Лафонтен описывал его в форме сновидения. Эта ода осталась незавершенной из-за ареста министра в 1661 году.

Жан остался верен другу и наставнику, в его защиту он создал «Оду королю», адресованную Людовику XIV, и «Элегию нимфам Во», чем вызвал гнев монарха и главы правительства Жан-Батиста Кольбера.

Нового покровителя Лафонтен обрел в лице Мари Анни Манчини, герцогини Буйон, самой молодой из племянниц кардинала Мазарини, а затем герцогини Орлеанской. Под патронажем последней опубликовали дебютный сборник поэта «Сказки и новеллы в стихах» в 1664 году. В него вошли «Джакондо», сюжет которой позаимствован из поэмы «Неистовый Орландо» итальянского писателя Людовико Ариосто, и «Побитый и довольный рогоносец».

Предыдущие произведения поэта были довольно тривиальны, а этот сборник вызвал оживленные споры в литературных кругах и ссору между Лафонтеном и герцогом Буйоном, переводившим «Неистового Орландо» ранее.

В 1665 и 1666 годах вышли еще две книги «Сказок и новелл в стихах». В этот раз писатель обратился к фривольным сюжетам Боккаччо и сборнику «Сто новых сказок», содержавшему произведения французского фольклора. В адрес Лафонтена посыпались упреки в отсутствии нравственности и морали.

Алина Осташкина читает басню Жана де Лафонтена «Человек и змея»

В 1668 году поэт опубликовал первую книгу басен, содержащую произведения нового жанра, основоположником которого считался древнегреческий поэт . На первый взгляд, это были сказки, но краткость, поучительный характер и аллегорический смысл отличали их от предыдущих творений Лафонтена.

В сборник под названием «Басни Эзопа, переложенные на стихи г-ном де Лафонтеном» вошли «Ворона и лисица» («Ворон и лис»), «Стрекоза и муравей» («Цикада и муравьиха»), «Лисица и виноград». Русскому читателю эти названия знакомы с детства по произведениям .

После этого были напечатаны еще 5 книг басен в стихах. Эти произведения, посвященные французскому дофину, имели большой успех, принесли славу создателю. Разнообразные и свободные по форме, басни Лафонтена охватывали многие аспекты человеческого опыта. В эпоху борьбы за чистоту языка автор использовал архаические слова, коллоквиализмы, устаревшие конструкции.

Басни казались современникам произведениями второстепенного жанра, детской литературой. Обманчиво простые стихи легко запоминались, но при этом демонстрировали глубокое понимание человеческой природы. Строки из них стали фразеологизмами французского языка.

Турал Рахманов читает басню Жана де Лафонтена «Безумец и мудрец»

В 1669 году Лафонтен опубликовал «Любовь Психеи и Купидона», длинный роман в стихах и прозе, навеянный произведением древнеримского философа «Золотой осел». Эта работа, отличавшаяся тонким поэтическим стилем и изысканной прозаической формой, выразившая отношение автора к любви, красоте и искусству, оставила публику равнодушной. Современники сочли текст противоречащим основным принципам классической эстетики.

3-й сборник «Сказок» появился в 1671 году, в него вошли 8 новелл. В том же году Лафонтену пришлось отказаться от должности лесничего, после смерти герцогини Орлеанской он остался без работы. Однако в 1673 году писатель нашел новую покровительницу, Маргариту де Ла Саблиер, в салонах которой собирались выдающиеся ученые, поэты, философы, художники и другие люди науки и искусства.

В 1673-1682 годах Лафонтен опубликовал множество работ: стихотворения для религиозного сборника, изданного в Порт-Рояле, эпитафию , новые сказки, самые распутные из которых были запрещены полицией, 5 новых книги басен и другие произведения. В 1674 году писатель попробовал себя в жанре оперы, но не завершил этот литературный эксперимент.

В 1682 году он написал «Поэму о хинном дереве» в естественнонаучном жанре рекламы лекарственного средства. В 1684 году Лафонтена избрали членом Французской академии, королевского литературного учреждения. До этого писателя несколько раз не принимали из-за немилости Людовика XIV, помнившего участие Жана в деле Фуке.

Поэт выпустил серию басен, публиковавшихся между 1689 и 1692 годами, они собраны в книгу, посвященную герцогу Бургундскому, старшему сыну Великого Дофина. В 1680-е годы при участии актера Шарля Шевийе де Шанмеле Лафонтен написал комедии «Раготен», «Флорентиец» и «Волшебный кубок».

После смерти г-жи де ла Саблиер в 1693 году мысли Лафонтена обратились к церкви. Он отказался от сказок и пообещал посвятить остаток дней созданию благочестивых произведений. Последний сборник басен появился в 1694 году.

Личная жизнь

В 1647 году отец Лафонтена устроил свадьбу Жана с Мари Эрикар, дочерью Луи Эрикара, лейтенанта Бэйливика, и Агнесы Пети из Хёртебиса. Брачный договор подписали в пригороде Шато-Тьерри 10 ноября 1647 года у нотариуса Тьерри Франсуа. Поэту было 26 лет, его жене – 14 с половиной. В качестве приданого невеста принесла супругу 20 тыс. ливров. В 1652 году Мари родила сына Чарльза, больше детей у Лафонтена не было.

Жан де Лафонтен и его жена Мари Эрикар

Юная супруга поэта была красива и умна, но молодые не ладили друг с другом. Враги Лафонтена распускали сплетни о личной жизни Мари, виновной лишь в том, что она была небрежной домохозяйкой и заядлой читательницей.

Жан постоянно находился вдали от дома, имея привлекательную внешность, о которой можно судить по портретам поэта, не хранил верность жене. Постепенно Лафонтена начали преследовать финансовые трудности.

В 1658 году супруги разделили имущество и без всяких скандалов перестали жить вместе. Мари осталась в Шато-Тьерри, где о ней заботился повзрослевший и получивший образование Чарльз. Поэт уехал в столицу Франции.

О парижском периоде жизни и творчества Лафонтена повествует фильм «Вызов судьбе» режиссера Даниэля Виня, вышедший на экраны в 2007 году.

Лафонтен дружил с принцем Конде, Ларошфуко, мадам де Лафайет. Есть версия, что он поддерживал отношения с Мольером, Буало и Расином, но она не подтверждена фактами.

Смерть

С началом болезни в 1692 году поэт обратился к библейской литературе, отрекся от самых фривольных произведений, настроился на благочестивый лад. Жан Лафонтен скончался 13 апреля 1695 года в Париже. Причиной смерти исследователи считают туберкулез. Его погребли на кладбище Святых Невинных в Париже, не сохранившемся до наших дней.

Во время сноса захоронений в годы Французской революции останки поэта перенесли в Музей французских памятников, а затем на кладбище Пер-Лашез. Интересным фактом является то, что Лафонтен сам написал свою эпитафию, известную как «Эпитафия ленивцу»:

Иван и умер, как родился, -
Ни с чем; он в жизни веселился
И время вот как разделял:
Во весь день - пил, а ночью спал.

Цитаты

Нет ничего опаснее невежественного друга – уж лучше умный враг.

Никогда не продавай (не дели) шкуру еще не убитого медведя.

Судьба часто встречает нас на том пути, который мы выбрали, чтобы избежать ее.

Живи для высших благ, они к добру ведут.

Используй лишь для них и свой досуг и труд.

Произведения и басни

• «Любовь Психеи и Купидона»
• «Поэма о хинном дереве»
• «Волшебный кубок»
• «Волк и ягненок»
• «Две крысы, яйцо и лиса»
• «Лебедь и повар»
• «Лис и цапля»
• «Обезьяна и леопард»
• «Ворон и лисица»
• «Коршун и соловей»
• «Подагра и паук»
• «Собака с хозяйским обедом»
• «Фортуна и мальчик»
• «Крольчонок, ласка и кот»