Владимир Маяковский и Татьяна Яковлева: Красный король и белая королева. Цветы от маяковского - великая история любви поэта к татьяне яковлевой Татьяна яковлева возлюбленная маяковского

Татьяна Яковлева. Последняя любовь Маяковского и муза Диора

В июле 1941 года над Средиземным морем фашистами был сбит самолёт французского лейтенанта Бертрана дю Плесси. Орден из рук Шарля де Голля получила его вдова. Которой была легендарная Татьяна Яковлева, последняя любовь Маяковского, ближайшая подруга Марлен Дитрих и муза Кристиана Диора...

Она родилась 105 лет назад в Петербурге, но детство провела в Пензе. Откуда и сумела выехать после революции за границу. Официальным поводом для поездки во Францию стала необходимость лечения от туберкулёза. Покинуть Россию Яковлевой удалось благодаря протекции господина Ситроена, того самого владельца автомобильнго концерна, чьим именем сегодня называются созданные им же машины. Ситроен дружил с дядей Татьяны, знаменитым художником Александром Яковлевым, который помогал ему создавать эскизы будущих автомобилей.

Поначалу кругом общения Татьяны была русская эмиграция. Правда, какая! Она играла в четыре руки на рояле с Сергеем Прокофьевым, принимала ухаживания Фёдора Шаляпина, дружила с художниками Михаилом Ларионовым и Натальей Гончаровой.

Великая встреча, обессмертившая её имя, тоже случилась в доме русских. Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик, занимавшей пост музы Маяковского, познакомила Татьяну с поэтом, который как раз находился в Париже. И вспыхнуло чувство - страстное и взаимное. Маяковский пробыл в Париже чуть больше месяца, но успел сделать своей новой знакомой предложение руки и сердца. И - невероятно - посвятить стихи. До этого подобной чести удостаивалась лишь Лиля Брик.

Татьяна и Владимир были красивой парой. Говорили, что, когда они, взявшись за руки, появлялись в парижских кафе, на лицах посетителей застывала улыбка.

История их любви закончилась трагично. Маяковский уехал в Россию и больше Татьяну так и не увидел. Ходили разговоры, что именно Брик сделала всё, чтобы поэт не получил возможности выехать за границу. А Маяковский прямо говорил: «Если я не увижу Татьяны, я застрелюсь». Именно так он и поступил в апреле 1930 года.

Яковлева пережила его больше чем на 60 лет. Она успела выйти замуж за виконта дю Плесси, родить от него дочь, овдоветь и выйти замуж повторно. Но Маяковский всё равно не уходил из её жизни. Накануне отъезда в Советскую Россию поэт оставил большую сумму денег в цветочном магазине и попросил, чтобы каждое воскресенье на адрес Татьяны приносили корзину цветов с его визитной карточкой. Оставленная сумма была весьма значительной, и подарки от пребывавшего уже в ином мире влюблённого поступали и годы спустя после его смерти.

Однажды к Татьяне в гости пришёл кто-то из русских. Разговор, как всегда, зашёл о Маяковском. Несмотря на то что в Советском Союзе о самом существовании Татьяны Яковлевой стали говорить лишь в конце 60-х, истинные почитатели Маяковского о ней, конечно же, знали. Тем, кто внушал доверие, Татьяна даже показывала письма Маяковского. Кстати, письма самой Татьяны к поэту были уничтожены Лилей Брик после смерти Маяковского. Сама Татьяна о Брик предпочитала не говорить. Хотя её отношение к этой женщине было весьма однозначным и легко прочитывалось в междометиях, которыми Яковлева сопровождала свои рассказы о поэте, обстоятельствах их встреч и расставаний.

Очередной гость, навестивший Яковлеву, попросил хозяйку развеять миф о том, что Маяковский продолжает присылать ей цветы.

«Вы не торопитесь?» - обратилась Татьяна к гостю. И услышав отрицательный ответ, пригласила к столу и предложила выпить чаю. Когда через час в дверь квартиры позвонили, Яковлева попросила именно гостя пойти и открыть её. На пороге стоял посыльный с корзиной цветов, в которой лежала визитная карточка: «Татьяне от Владимира».

Брак с виконтом Бертраном дю Плесси стал для Яковлевой, по ее словам, «бегством от Володи». Она понимала, что Маяковского больше не выпустят за границу, и хотела нормальной семьи. И так же честно признавалась, что никогда не любила дю Плесси.

В 1930 году у них родится дочь Фрэнсин. А еще через год Татьяна застанет в постели мужа другую женщину. На развод она не станет подавать только из-за дочери. Но семейная жизнь с Бертраном отныне будет лишь номинальной.

К тому же у самой Яковлевой в скором времени появится новое увлечение — Александр Либерман. По иронии судьбы, знакомство с двенадцатилетним Алексом произойдет в первый год ее пребывания в Париже. У дяди Александра был роман с матерью Алекса Генриеттой Пакар, и он попросил племянницу присмотреть за мальчиком.

Следующая встреча случится в 1938 году, когда Алекс и Люба Красина, дочь советского посла во Франции, на которой он собирался жениться, приедут отдохнуть на юг. Там же восстанавливала свои силы и Татьяна, попавшая за год до этого в автокатастрофу. Увечья женщины были такими страшными, что ее тело первым делом отправили в морг. Там она пришла в себя и, к ужасу санитаров, начала стонать. В больнице Яковлевой пришлось пережить тридцать пластических операций. И поездка на море была весьма и весьма кстати.

Внимание приехавших на тот же курорт молодых привлекли антикварные стулья, которые, по словам продавца, уже были приобретены мадам дю Плесси. Красина сама разыскала Татьяну и еще раз познакомила с Александром, уже возмужавшим и симпатичным молодым человеком. Как потом будет вспоминать Либерман, между ними «мгновенно возникло притяжение». И больше они не расставались.

Либерман, Татьяна и ее дочь Фрэнсин После Второй мировой Татьяна вместе с дочерью перебралась в Америку.

Второй муж Яковлевой (тоже эмигрант из России) Александр Либерман в течение многих лет возглавлял знаменитый журнал Vogue и был одним из руководителей крупнейшего издательства «Конде Наст». За Либерманом было последнее слово, какой будет обложка свежего номера журнала. Так, именно Алекс предложил в 1991 году поместить на первую полосу фотографию пребывающей на восьмом месяце беременности обнажённой Деми Мур. Это была настоящая сенсация! Потом про чету Яковлева - Либерман говорили: «Ну что вы хотите, они же из России. А потому не могут без революций».

Сама Яковлева работала в магазине «Сакс на Пятой авеню». Но это скорее было хобби, нежели работа ради денег. Несмотря на то что клиентками её шляпной мастерской были самые известные женщины мира - от Коко Шанель до Эдит Пиаф, - в месяц Яковлева получала меньше тысячи долларов. И не смела владельца магазина попросить о прибавке.

Впрочем, заботиться о куске хлеба ей всё равно не приходилось. Либерман был не только авторитетным, но и весьма обеспеченным человеком. Зарабатывал в семье он. А Татьяна могла позволить себе роскошь просто заниматься любимым делом: вначале это были шляпки, а затем - друзья, приёмам которых она посвящала всё своё время.

Одной из её ближайших подруг была Марлен Дитрих. Когда кто-то начинал восхищаться красотой её ног, Марлен отвечала: «Да, они ничего. Но у Татьяны - лучше». А сама Яковлева, когда Дитрих приходила к ней в гости и забиралась на диван с сигаретой в руках, строго говорила: «Марлен, если ты прожжёшь мой диван - я тебя убью. Имей в виду».

Татьяна с дочерью в Коннектикуте

Семья Яковлевой и Либермана жила в Нью-Йорке, где на Лексингтон-авеню у них был роскошный особняк. Не менее достойное имение было у них в Коннектикуте, которое Джордж Баланчин называл страной Либерманией.

О Маяковском Татьяна помнила всегда. Но полюбила рассказывать о нём уже в 70-х, когда у неё в полной мере проявилась страсть к воспоминаниям. И к ней приезжали, приезжали, приезжали гости из России. Или же она сама привечала у себя тех, кто не пожелал возвращаться в СССР.

Так, она поддерживала танцовщиков Михаила Барышникова и Александра Годунова, оставшихся на Западе. А поэту Иосифу Бродскому едва ли не за 20 лет предсказала присуждение Нобелевской премии. Всем своим гостям она читала Маяковского.

Известный историк моды и телеведущий Александр Васильев, гостивший зимой 1986 года в доме Яковлевой и Либермана, рассказывал мне о том визите: «Яковлева производила впечатление строгой женщины, её можно было испугаться. Прямая, величественная. И это можно было понять, ведь её муж Алекс занимал очень высокое положение.

Яковлева и Кристиан Диор. 1950 г.

Чета Татьяны и Александра была одной из самых известных в Нью-Йорке. Гостями на их шикарных приемах становились все сливки города. При этом семейная жизнь Яковлевой и Либермана тоже казалась идеальной. Автор книги «Татьяна. Русская муза Парижа» Юрий Тюрин, первым проливший свет на судьбу Татьяны Яковлевой, так описывает свои впечатления от супругов: «В обыденной жизни Алекс был консервативен: сорочки шьются только у портного в Англии, красное вино заказывается во Франции, тридцать лет по утрам овсянка на воде, полвека одна женщина.

«В течение прожитых лет в общей сложности мы не были вместе пять дней, — признается Алекс. — Но это были самые черные дни моей жизни».

Татьяны Яковлевой не стало 20 лет назад. Она прожила большую жизнь и накануне своего 85-летия как бы в шутку обратилась к мужу с просьбой: «Будь джентльменом, пропусти меня вперёд». Алекс, боготворивший жену, исполнил и эту её просьбу.Накануне 85-го дня рождения у Татьяны произошло кровоизлияние в кишечник. Операцию было делать бессмысленно. Через несколько дней Яковлевой не стало.

На её надгробном камне в Коннектикуте выбиты слова: «Татьяна дю Плесси-Либерман, урождённая Яковлева. 1906-1991».

Александр хотел быть похороненным в одной могиле с Татьяной и даже приготовил надпись для себя: «Александр Либерман, 1912-…» Но жизнь распорядилась по-другому. После перенесенных инфаркта и клинической смерти он женился на филиппинке Милинде, одной из медсестер, ухаживавших в последние годы за Татьяной. И завещал развеять свой прах над Филиппинами. В 1999 году его воля была выполнена…

Великая встреча, обессмертившая её имя, тоже случилась в доме русских. Эльза Триоле, родная сестра Лили Брик, занимавшей пост музы Маяковского, познакомила Татьяну с поэтом, который как раз находился в Париже. И вспыхнуло чувство – страстное и взаимное. Маяковский пробыл в Париже чуть больше месяца, но успел сделать своей новой знакомой предложение руки и сердца. И – невероятно – посвятить стихи. До этого подобной чести удостаивалась лишь Лиля Брик.

«Вы не торопитесь?» – обратилась Татьяна к гостю. И услышав отрицательный ответ, пригласила к столу и предложила выпить чаю. Когда через час в дверь квартиры позвонили, Яковлева попросила именно гостя пойти и открыть её. На пороге стоял посыльный с корзиной цветов, в которой лежала визитная карточка: «Татьяне от Владимира».

Либерман, Татьяна и ее дочь Фрэнсин После Второй мировой Татьяна вместе с дочерью перебралась в Америку.

Второй муж Яковлевой (тоже эмигрант из России) Александр Либерман в течение многих лет возглавлял знаменитый журнал Vogue и был одним из руководителей крупнейшего издательства «Конде Наст». За Либерманом было последнее слово, какой будет обложка свежего номера журнала. Так, именно Алекс предложил в 1991 году поместить на первую полосу фотографию пребывающей на восьмом месяце беременности обнажённой Деми Мур. Это была настоящая сенсация! Потом про чету Яковлева – Либерман говорили: «Ну что вы хотите, они же из России. А потому не могут без революций».

Сама Яковлева работала в магазине «Сакс на Пятой авеню». Но это скорее было хобби, нежели работа ради денег. Несмотря на то что клиентками её шляпной мастерской были самые известные женщины мира – от Коко Шанель до Эдит Пиаф, – в месяц Яковлева получала меньше тысячи долларов. И не смела владельца магазина попросить о прибавке.

Впрочем, заботиться о куске хлеба ей всё равно не приходилось. Либерман был не только авторитетным, но и весьма обеспеченным человеком. Зарабатывал в семье он. А Татьяна могла позволить себе роскошь просто заниматься любимым делом: вначале это были шляпки, а затем – друзья, приёмам которых она посвящала всё своё время.

Одной из её ближайших подруг была Марлен Дитрих. Когда кто-то начинал восхищаться красотой её ног, Марлен отвечала: «Да, они ничего. Но у Татьяны – лучше». А сама Яковлева, когда Дитрих приходила к ней в гости и забиралась на диван с сигаретой в руках, строго говорила: «Марлен, если ты прожжёшь мой диван – я тебя убью. Имей в виду».

Татьяна с дочерью в Коннектикуте

Яковлева и Кристиан Диор. 1950 г.

На её надгробном камне в Коннектикуте выбиты слова: «Татьяна дю Плесси-Либерман, урождённая Яковлева. 1906–1991».

Красивых женщин на свете много, они озаряют своим нежным светом каждую эпоху и все страны. Распоряжаются своей внешностью они по-разному. Одни рады семейному счастью и посвящают всю жизнь одному мужчине, которого любят и уважают, растят с ним детей и делят радости и горести до часа смертной разлуки. Другие, подобно бабочкам, порхают от одного «цветка» к другому. Иногда такой извилистый полет оканчивается благополучно, но далеко не всегда. Татьяна Алексеевна Яковлева, нашедшая свое упокоение в Коннектикуте, США, не относилась ни к первым, ни ко вторым. Она превратила свою красоту в талант, став профессиональной музой.

Кто она?

"Кем была эта женщина и что в ней такого выдающегося?" - спросит наш современник. И будет прав в своих сомнениях. Ну да, знакомства она водила среди знаменитостей, с дружила, принимала знаки внимания от Шаляпина, с Прокофьевым, случалось, музицировала в четыре руки, шляпки ее изготовления носили Эсти Лаудер и Эдит Пиаф (но это уже позже, в Америке).

О ней в нашей стране вряд ли кто узнал бы и сегодня, если бы Татьяна Яковлева и Маяковский не были связаны отношениями, выходящими за рамки дружбы. Обстоятельства жизни и смерти главного пролетарского поэта исследовались самым тщательным образом, хотя не вся информация подлежала широкому разглашению. В 1928 году он посетил Париж, о котором даже написал, что хотел бы здесь жить и умереть, если бы… О том, что произошло тогда в этом городе, теперь стало известно.

Роль Бриков

Их познакомила сестра Лили. Об отношениях поэта с семьей Брик написано немало. Они были не просто странными, даже в наш век вседозволенности их, скорее всего, сочли бы извращенными. Влияние Лили Брик на Маяковского многие считали чудовищным, сам он страдал и все никак не мог освободиться. Оказавшись за границей, пролетарский труженик увлекся американкой Элли Джонс, которая от него забеременела, а потом и родила дочку. В том, чтобы эту связь пресечь, заинтересованными оказались слишком многие, от самой «Брички» (сестра действовала в ее интересах) до товарищей, занимавших в Москве самые высокие кремлевские кабинеты. Дополнительно у Эльзы были свои мотивы отвлечь поэта от назойливой миссис Джонс. Дело в том, что во время своего пребывания в Париже Владимир Владимирович щедро тратил свои гонорары, чем существенно поправил финансовое состояние сестры Лили Брик, а заодно и Луи Арагона, ее друга.

Выдающийся дядя

Родилась она в Санкт-Петербурге в 1906 году. О графских титулах или старинном боярском происхождении нам ничего не известно, из чего можно сделать вывод о том, что ни того ни другого не было. Брат отца был художником. Интересно то, что он стал одним из родоначальников дизайна, не только русского, но и вообще. Именно он помогал мсье Ситроену придавать эстетичный вид автомобилям, которые только начали строить во Франции. Собственно, именно дядя смог вытащить племянницу из совдеповской России в Париж, для этого он применил все влияние своего приятеля, французского короля легковых машин.

Первое впечатление

Нельзя уверенно утверждать, что Татьяне Яковлевой Маяковский сразу же очень понравился. Вокруг нее вились самые известные мужчины русской эмиграции, родовитые, талантливые, порой очень небедные, кроме этого, ее ослепительная внешность привлекала и тех, кого наши соотечественники в изгнании по привычке звали иностранцами. Зато Татьяна Яковлева просто не могла не нравиться. Более того, в нее невозможно было не влюбиться.

Несмотря на то что ответной симпатии эмигрантка никоим образом не выказывала, Маяковский проявил определенную настойчивость.

Письмо поэта

О первом же впечатлении, произведенном юной красавицей на поэта, говорит стихотворение «Письмо Татьяне Яковлевой», написанное после знакомства, из которого становится совершенно ясно, что, несмотря на общепролетарскую направленность творчества, от его взгляда не ускользнула длинноногость, которой так не хватает в Москве. Восполнить этот дефицит он призвал Татьяну в парижском ресторане Petite Chaumiere, это было через три недели, а именно 24 декабря, в канун нового 1929 года. Отказ был максимально тактичным и выражался в недовольстве публичным чтением «Письма…» в кругу русскоговорящей общины и нежелании его публикации. Стих и в самом деле мог покоробить тонкий вкус ценителя изящной словесности своим ультимативно-агрессивным напором, угрозой взять избранницу хоть вместе с Парижем и пожеланием в случае несогласия «оставаться и зимовать».

Внешне поэт выглядел грубо, но в его сердце бушевала не страсть, а нежность. А она писала матери о том, что только один встреченный ею человек смог оставить след в ее душе. Подкупала красавицу его непохожесть на людей привычного круга, физическая и моральная колоссальность.

Произошло что-то очень важное после того, как расстались Татьяна Яковлева и Маяковский. Цветы, орхидеи, ежедневно доставлялись по ее адресу, невзирая на погоду и политическую обстановку. Во время гитлеровской оккупации они даже служили средством выжить, их можно было продать или обменять на продукты, настолько эти букеты были хороши. В каждом из них была карточка с надписью «от Маяковского».

Поэт и женщины

Про Владимира Маяковского нельзя сказать, что он был человеком влюбчивым. Его романы известны и отличаются некоторой необычностью, как и многие другие факты биографии поэта. Женщины отвечали ему взаимностью, но проявляли определенную опаску, буйный нрав в сочетании с брутальной внешностью, как и психическая неуравновешенность, пугали их. Татьяна Яковлева исключения не составляла, ее и влекло к Маяковскому, и одновременно отталкивало от него, она чувствовала необузданность его характера и зыбкость отношений, а ей, как любой другой женщине, хотелось надежности.

Почему стрелялся Маяковский

За границу поэта пускать перестали, и он в отчаянии сказал в начале 1929 года, что может застрелиться, если не увидит свою любимую женщину. Следует, однако, отметить и тот факт, что попытки самоубийства случались у него и ранее, причем по аналогичным поводам, но дама фигурировала другая - Лиля Брик. Скорее всего, всерьез он стреляться не собирался, а пистолет не заряжал. Связывать удавшуюся попытку с личностью Яковлевой также не представляется возможным, на тот момент объектом вожделения Маяковского была уже другая женщина - Полонская, бывшая замужем. Она не желала ради сомнительного счастья стать женой официально признанного гениальным поэта бросать актерскую карьеру и мужа, которого она, по собственным словам, по-своему любила. Вполне вероятно, что роковой выстрел был случайным, на это указывает пустая обойма, причиной смерти стал оставшийся в стволе патрон, скорее всего, забытый. Таким образом, версия, по которой Татьяна Яковлева была последней спровоцировавшей суицид, имеет, конечно, право на существование, но, скорее, как один из элементов образа роковой женщины-вамп, из-за которой мужчины стреляются направо и налево.

Жизнь после Володи

Так что же осталось от этой давней романтической истории? Сохранилось очень мало фото Татьяны Яковлевой и Маяковского, на которых они изображены вместе. Ее письма к поэту были уничтожены соперницей - Лилей Брик. Его послания сохранились. Факт ежедневной доставки цветов в течение десятилетий от поэта также подтверждается множеством свидетельств. Вот, собственно, и все.

Биография Татьяны Яковлевой может многим женщинам показаться завидной. Она дважды выходила замуж и оба раза по-своему удачно. Виконт Бертран дю Плесси стал тем, кто спас ее от Володи (по собственному ее признанию). Он дал звучный титул, кроме того, что немаловажно, материальную стабильность, ну и Фрэнсин, дочку. Первый муж, хоть и нелюбимый, но уважаемый, погиб во время войны.

Счастье с Либерманом

Вторым супругом стал Александр Либерман, с которым она прожила весь остаток жизни, по всей видимости, самый спокойный и счастливый ее период. До последних дней она считала себя русской, употребляла в пищу экзотические для Коннектикута кисель и гречневую кашу, принимала гостей с родины. Татьяна Яковлева любила общаться с соотечественниками и вела светский образ жизни, с огромным удовольствием устраивала вечеринки, балы и рауты. В общении со знаменитостями она проявляла приятную непосредственность, могла сказать Марлен Дитрих, устроившейся на ее диване, что если та прожжет ей сигаретой обивку, то она ее прибьет. Кристиан Диор тоже был в восторге от ее шуток и афоризмов.

Королева шляпок

Яковлева считалась «королевой шляпок». Денег этот титул не приносил, а дизайнерская работа была, скорее, хобби и одновременно прекрасной темой для разговоров со знаменитыми подругами. Главное, что ей удавалось - это убедить их в том, что именно этот фасон делает их неповторимыми, после чего они уходили с покупками очень довольные и «похожие на призовых лошадей» (по ее ироническому замечанию).

Муж, Алекс, охотно печатал в журнале «Вог» статьи о талантливых людях, что помогало им прославиться. В семье царил лад и мир.

В этой благостной обстановке Татьяна дю Плесси-Либерман, урожденная Яковлева, покинула этот бренный мир в 1991 году, попросив супруга «уступить ей дорогу». Как настоящий джентльмен, он подчинился. Ничего выдающегося она в жизни не создала, если не считать элегантного образа. Она просто была музой.

Великая любовь Владимира Маяковского к Татьяне Яковлевой стала сильнее смерти. После встречи поэта с Татьяной Яковлевой в Париже, несколько раз в неделю на протяжении многих лет в ее дверь стучал посыльный и приносил шикарные цветы с фразой: «От Маяковского».

Одна из самых трогательных историй любви произошла в Париже. Фразу «Цветы от Маяковского» Татьяна Яковлева слышала от посыльного цветочной фирмы несколько раз в неделю на протяжении многих десятков лет. Это были Цветы необычайной красоты, пропитанные любовью поэта на расстоянии сотен километров. И эту любовь не смогла победить даже смерть!

Владимир Маяковский и Татьяна Яковлева

Могли они быть вместе? Вряд ли. Между ними была огромная разница. Она - утонченная эмигрантка из России, воспитанная на строках Тютчева и Пушкина. Он – модный советский поэт, рвущий и рубящий своим слогом.

Ее пугал страстный напор Владимира Маяковского. Никакие его слова, ни верность и преданность, ни его слава не смогли растопить сердце Татьяны Яковлевой. Она осталась равнодушной, а он уехал в Москву в одиночестве.

От этой молниеносно вспыхнувшей любви, оставшейся без ответа, поэту осталась только печаль. Мы получили замечательное стихотворение – «Письмо Татьяне Яковлевой». Ну а ей остались Цветы от Маяковского.

Цветы от Маяковского

Владимир Маяковский выступал в Париже и всю заработанную сумму положил на банковский счет одной флористической фирмы. Условие было одно: несколько раз в неделю Татьяне Яковлевой должны были приносить самые лучшие букеты от поэта.

Компания сдержала свое слово, и теперь в любую погоду в дверь Татьяны стучал посыльный и приносил роскошные цветы, произнося одну лишь фразу: «От Маяковского».

Букеты были необычайной красоты из самых разных цветов: чайных роз, хризантем, георгин, фиалок, гортензий, черных тюльпанов, астр, орхидей…

Любовь сильнее смерти

Владимир Маяковский умер в 30-м году. Несмотря на отсутствие их встреч, для нее это известие стало сильным ударом. Он простым своим фактом существования влиял на ее жизнь. Его любовь была сильнее расстояний и растворилась в цветах. Она не понимала, как станет жить без этого.

Однако эта любовь оказалась сильнее самой смерти. В условиях цветочной компании ничего не говорилось о действиях в случае смерти поэта. И на следующий день в ее дверь снова постучали, это был посыльный все с таким же прекрасным букетом и все с той же фразой: «От Маяковского».

Посыльные продолжали приносить цветы и в 30-м, когда поэт умер, и в 40-м, когда о нем стали забывать.

Любовь, спасающая жизнь

Во время Второй Мировой войны Татьяна Яковлева смогла выжить только благодаря тому, что продавала свои букеты. Любовь Владимира Маяковского спасла ее от голодной смерти.

После освобождения Парижа и входа наших войск в Берлин, она плакала от счастья. А букеты продолжали приносить.

Посыльные становились старше, на смену им приходили новые. И они знали, что прикасаются к ставшей историей Великой любви, произнося, словно заговор заветную фразу с улыбкой: «От Маяковского».

Разве это не красивая сказка?

Аркадий Рывлин, советский инженер, слышал эту историю от своей мамы. Он захотел узнать, чем она закончилась и в 70-х поехал в Париж. Татьяна Яковлева согласилась принять своего соотечественника.

За чашкой чая Аркадий наблюдал цветы в доме повсюду. Долго не решаясь задать свой главный вопрос, он все-таки решился:

- Разве это не красивая сказка? Возможно ли, чтобы столько лет подряд…

- Пейте чай , - ответила Татьяна - пейте чай. Вы ведь никуда не торопитесь?

И в этот момент раздался звонок в дверь.
В проеме появился небывалой красоты букет цветов, за которым не было видно посыльного: золотые хризантемы, так похожие на кусочки солнца. Из глубины этого великолепия раздался голос: «От Маяковского»…

Татьяна Яковлева

Татьяна, русская душою,

На родине, в России, ее знают в основном как парижскую любовь Владимира Маяковского. В Европе – как племянницу художника Александра Яковлева. В Америке – как жену художника, скульптора и арт-директора издательства Conde Nast Алекса Либермана. Среди международной богемы – как подругу Марлен Дитрих и Иосифа Бродского. Между тем сила ее личности, красота и ум делали ее одной из самых заметных женщин своего времени, чьи успехи не уступали достижениям окружавших ее мужчин.

Татьяна Яковлева происходила из весьма примечательной семьи. По линии отца она была в родстве с крупнейшими купеческими семьями и знатными дворянскими родами России. Ее дед Евгений Яковлев был морским офицером, а бабушка, Софья Кузмина, одной из первых женщин окончила Петербургский университет, а позже получила степень бакалавра философии в Берлине. Один из их сыновей, Александр, стал знаменитым художником, дочь Александра (в семье ее звали просто Сандра) пела в Мариинском театре, а позже стала любимой партнершей Федора Шаляпина. Алексей Яковлев, отец Татьяны, был известным инженером и архитектором. Его жена Любовь Николаевна, дочь прославленного танцовщика и режиссера Мариинского театра Николая Аистова, отличалась утонченной красотой, изысканным вкусом и редкой для артистической среды образованностью – например, она знала четыре иностранных языка.

Татьяна, старшая дочь Яковлевых, родилась 7 апреля 1906 года в Петербурге. Через два года у нее появилась младшая сестра Людмила – впрочем, имя не прижилось, и в семье девочку звали Лиля. Вскоре после ее рождения Яковлевы переехали в Вологду, где Алексей Евгеньевич возглавил строительство городского театра, а еще через год – в Пензу. Там Яковлев сначала строил Зимний театр по собственному проекту, да так и осел в этом тихом зеленом городе. Впрочем, семья часто наезжала в Петербург, а летние сезоны проводила на Финском заливе.

В Пензе Яковлев увлекся авиацией и нередко летал над городом на выписанном из Франции самолете, пугая коров. Татьяна однажды попросилась полетать вместе с ним, но испугалась в тесной кабине и больше в воздух не поднималась – всю свою жизнь Татьяна предпочитала обходиться без самолетов.

Девочки росли в окружении гувернанток и домашних учителей. Татьяна с детства много читала, запоем глотала романы, но особенно полюбила поэзию – ее прекрасная память хранила сотни стихотворений. Пробовала писать стихи сама, но быстро бросила попытки: по ее собственным словам, «После Ахматовой и Цветаевой женщинам в поэзии делать нечего».

Татьяна и Людмила Яковлевы с гувернанткой, около 1914 года.

Когда началась Первая мировая война, Алексея Яковлева призвали в армию. Как инженер он не был на фронте, но между тем пропал без вести – в 1916 году поехал в США для закупки вооружения и исчез… Потеря главного кормильца сильно подорвала благосостояние семьи, а после революции дела у Яковлевых пошли совсем плохо: сначала перебивались уроками музыки и иностранных языков, которые давала Любовь Николаевна/ а когда желающие учиться разбежались, впали чуть ли не в нищету. Жили, как и многие, распродавая имущество, отапливая промерзшие комнаты старинной мебелью и книгами, выпрашивая и выменивая по деревням промерзшую картошку… Татьяна часами читала стихи раненым в госпиталях, за что те делились с нею пайковым хлебом. Так прожили несколько лет. У Татьяны начался фурункулез, постоянно болели легкие, подозревали даже туберкулез…

Между тем бабушка Татьяны Софья Петровна вместе с дочерью уже давно перебрались в Париж, к знаменитому сыну-художнику, жившему за границей с 1916 года. Она очень переживала за судьбу оставшихся в большевистской России внучек и всячески пыталась организовать их переезд во Францию – или хотя бы Татьяны, чье состояние здоровья внушало большие опасения.

Александр Яковлев через фирму «Ситроен», с которой сотрудничал как художник, и ее владельца пытался организовать для Татьяны выезд за границу на лечение. Процесс этот был весьма тяжелый и длительный – лишь в середине 1925 года документы были оформлены, и вскоре Татьяна – девятнадцатилетняя, больная, одичавшая и ошарашенная – приехала в Париж.

Первые месяцы она провела на юге Франции, где лечилась, отдыхала и просто отъедалась. А вернувшись в Париж, быстро стала во французской столице своей: этому способствовали как обширные связи ее дяди – и среди русских эмигрантов, и в кругах парижской артистической богемы, так и ее собственные достоинства. Рослая красавица – златоволосая, загорелая, с безупречной фигурой, прекрасно образованная – нигде не оставалась незамеченной. Татьяна дружила с Жаном Кокто и Андре Жидом, играла в четыре руки с Сергеем Прокофьевым и ездила на прогулки с Коко Шанель и ее тогдашним любовником князем Дмитрием Павловичем. Великая Мадемуазель не только послужила для Татьяны образцом безупречного вкуса – следующие двадцать лет Яковлева одевается только от Шанель – но и жизненным примером. Коко, вышедшая их семьи крестьян, стала одной из самых обеспеченных и независимых женщин Европы – чем Татьяна хуже? Финансовая зависимость от семьи была ей в тягость, но и полуголодное существование, как в оставленной Пензе, на всю жизнь осталось одним их самых сильных страхов. Поначалу Яковлева зарабатывала тем же, чем многие юные русские эмигрантки: снималась в эпизодах в кино, фотографировалась для открыток, работала «светским манекеном» – появлялась на светских раутах в предоставленных ей платьях из модных домов. Но потом Татьяна решила, что способна на большее. Она – возможно, снова не без влияния Коко, начавшей свою карьеру как модистка, – решает заняться изготовлением шляп. Пройдя курс обучения у профессиональной шляпницы, армянской эмигрантки, Татьяна начала делать и продавать свои первые шляпы.

Впрочем, на тот период изготовление шляпок не занимало Татьяну целиком – слишком молодой и беззаботной она была, и воздух Парижа пьянил ее так же, как пьянила молодых людей ее красота. И как Татьяна увлекалась изучением искусства в парижских музеях, уроками рисунка и лепки в мастерских парижских художников (по воспоминаниям, Татьяна даже добилась в этом немалых успехов), так ею увлеклись сразу несколько молодых людей. В первую очередь молодой интеллектуал Илья Мечников, кузен Татьяны Юрий Кузмин, типичный представитель тогдашней «золотой молодежи» – в конце концов семья воспротивилась возможному союзу, и Татьяне и Юрию запретили встречаться, и виконт Бертран дю Плесси, молодой дипломат, журналист и страстный автомобилист. Впрочем, сердце Татьяны оставалось свободным – пока 25 октября 1928 года она не познакомилась с Владимиром Маяковским.

Татьяна Яковлева, ок. 1925 г.

С Маяковским Татьяну познакомила Эльза триоле, сестра музы и давней подруги поэта Лили Брик. Литературоведы расходятся во мнениях о причинах этого поступка: одни считают, что Эльза устала быть для Маяковского переводчиком, гидом и сопровождающим по магазинам, и искала, на кого бы спихнуть эту нелегкую обязанность. Другие полагают, что Эльза выполняла просьбу сестры и «подсунула» Маяковскому Татьяну, дабы отвлечь его от Элл и Джонс (русской эмигрантки Елизаветы Зибер). С нею у поэта три года назад был краткий роман, от которого родилась дочь, и именно со встречи с ними в Ницце Маяковский приехал в октябре 1928 года в Париж. Татьяна встретилась с Маяковским в приемной у доктора – у нее обострился бронхит, а он был простужен – и уже через несколько минут после знакомства, в такси, он признался ей в любви.

С тех пор, до самого отъезда Маяковского в Россию 2 декабря, они встречались ежедневно. Татьяна – красивая, умная, образованная, прекрасно знавшая поэзию – была абсолютно во вкусе поэта, и неудивительно, что он, по выражению Эльзы, «жестоко влюбился». Встречались они тайно от семьи Татьяны, справедливо опасаясь, что

Яковлевым не понравятся встречи их с таким трудом вытащенной из России родственницы с главным большевистским поэтом. Маяковский и Татьяна ходили по музеям и кинотеатрам, обедали в дешевых бистро (там был меньше риск встретить кого-нибудь из респектабельных знакомых Яковлевых) и вместе покупали подарки для Лили Брик. Виктор Шкловский в своей работе «О Маяковском» пишет: «Рассказывали мне, что они были так похожи друг на друга, так подходили друг к другу, что люди в кафе благодарно улыбались при виде их». О том же пишет художник Василий Шухаев, в доме у которого часто бывали Татьяна и Маяковский: «Это была замечательная пара. Маяковский очень красивый, большой. Таня тоже красавица – высокая, стройная, под стать ему». Недаром Маяковский писал: «Ты одна мне ростом вровень…»

Уезжая, Маяковский оставил заказ в цветочном магазине – каждое воскресенье Татьяне присылали букет роз и короткое стихотворение, каждый раз новое. «Он изумительный человек, и, главное, я себе его совсем иначе представляла, – пишет Татьяна матери в Пензу. – Он изумительно ко мне относится, и для него большая драма уезжать отсюда, по крайней мере, на полгода. Он звонил из Берлина, и это был сплошной вопль. Я получаю каждый день телеграммы и каждую неделю цветы… Он такой колоссальный и физически, и морально, что после него – буквально пустыня. Это первый человек, сумевший оставить в моей душе след…»

Для Маяковского это было не просто короткое увлечение, которые в его жизни случались нередко, а весьма серьезные отношения. Недаром из всех его возлюбленных только Татьяне – кроме, разумеется, Лили Брик, – были посвящены стихи, что вызвало у Лили приступ бешенства. Вернувшись в Москву, Маяковский может думать только о Татьяне: шлет ей телеграммы и книги, хлопочет о ее оставшейся в Пензе семье, помогает организовать выезд Людмилы (правда, она сможет уехать только в 1930 году). 22 февраля 1929 года он снова прибывает в Париж.

Владимир Маяковский

В этот раз Эльза не захотела потворствовать увлечению Маяковского: сразу по приезде ему, болезненно ревнивому, было в подробностях рассказано о всех поклонниках Татьяны, реальных и мнимых, пересказаны все сплетни и слухи на ее счет. Но Маяковский был настолько влюблен, что даже собирался жениться на Татьяне и перевезти ее в Москву, а если не удастся, готов был даже остаться в Париже рядом с нею! Маяковский страдал от ревности и уговаривал Татьяну выйти за него замуж, но чем более настойчиво упрашивал поэт, тем сильнее она сомневалась: зачем возвращаться в страну, откуда она с таким трудом уехала, откуда с такой радостью сбежала? Внешне же пара выглядела очень счастливой – два месяца постоянных встреч, поездок на море, счастья и любви. «Он был абсолютный джентльмен ко мне. Это была сама нежность, сама любовь, само внимание. Это было что-то невероятное. Я такого никогда не видела…», – писала Татьяна матери. Когда в конце апреля Маяковский уезжал в Россию, все понимали, что он скоро вернется: возвращение планировалось в октябре, и тогда же Маяковский и Татьяна договорились окончательно решить вопрос о совместной жизни. На прощание он сказал ей: «Помни, я тебя люблю, как никого не любил прежде. И пиши, иначе я сойду с ума или умру, как бешеная собака».

В Москве у Маяковского куча дел – премьеры, подготовка к выставке, издание собрания сочинений… За хлопотами он не забывает о Татьяне – письма в Париж отправляются почти каждый день. Но ходатайство об очередной визе во Францию было отвергнуто – Маяковский относится к этому как к временной помехе, однако начинает нервничать. В это время Брики знакомят его с красавицей Вероникой Полонской, актрисой МХТ и женой Михаила Яншина, за которой Маяковский – от тоски, одиночества и неуверенности – начинает ухаживать. В октябре Лиля «как бы случайно» читает при Маяковском письмо. По воспоминаниям самой Лили, Эльза писала, что «Яковлева, с которой Володя познакомился в Париже и в которую еще был по инерции влюблен, выходит замуж за какого-то, кажется, виконта, что венчается с ним в Париже, в белом платье с флердоранжем, что она вне себя от беспокойства, как бы Володя не узнал об этом и не учинил бы скандал, который ей может навредить и даже расстроить брак». Письмо было неправдой: в октябре о свадьбе с виконтом дю Плесси и речи не было. Но Маяковский раздавлен. Больше он в Париж не пишет… А 14 апреля 1930 года он покончил с собой – по уверению одного из его друзей, В. Каменского, «Таня несомненно явилась одним из слагаемых общей суммы назревшей трагедии. Это мне было известно от Володи…»

Поняв, что Маяковский к ней не вернется, Татьяна приняла предложение виконта Бертрана дю Плесси. Младший сын графа, представитель хоть и обедневшей, но весьма знатной семьи, блестяще образованный, красивый и обаятельный Бертран давно ухаживал за Татьяной, и обе семьи весьма благосклонно смотрели на их возможный союз – правда, дю Плесси требовали от Татьяны перехода в католичество. Получив согласие Татьяны и на брак, и на смену религии, Бертран не стал тянуть – уже 23 декабря 1929 года они обвенчались. Медовый месяц молодожены провели в Италии, а оттуда выехали в Варшаву, где Бертран получил пост торгового атташе во французском посольстве. Здесь, 25 сентября 1930 года – ровно через 9 месяцев и 2 дня после свадьбы – Татьяна родила дочь, которую назвали Франсин Людмила Полин Анна-Мари. Впрочем, мать чаще звала ее на русский манер Фроськой.

В Варшаве Татьяна подружилась с женой французского посла Паулиной Ларош, которая дала ей немало бесценных уроков этикета и светского общения – когда через много лет Татьяна, блистая среди нью-йоркской элиты, прославится своим безупречным светским лоском, за это она будет благодарить Паулину. Впрочем, в Варшаве дю Плесси были недолго – уже через год они возвратились в Париж.

Причины этого до сих пор неясны. Одни говорят, что Бертран был лишен поста за растрату посольских средств, другие – что это Татьяна, ненавидевшая Варшаву и не мыслившая свою жизнь вдали от Парижа, вынудила его отказаться от дипломатической карьеры. Последней версии придерживается и Франсин, считавшая, что отец все последующие годы мстил Татьяне своим поведением за разрушенную карьеру.

Как бы то ни было, вернувшись в Париж, супруги живут почти не общаясь. Бертран занялся журналистикой, а Татьяна открыла шляпный салон, устроив мастерскую прямо рядом со спальней, – заказчиц она принимала в семейной гостиной. Франсин дю Плесси вспоминала: «Рулоны фетра, шелка, парчи, шелковых шнуров и лент, перья павлина и белых цапель, шелковые цветы – все это лежит вокруг большого парового пресса, который заставит фетр и соломку принять нужную форму. У противоположного конца стола или перед большим овальным зеркалом сидит мама, формируя шляпку из куска велюра или примеряя шелковую или муслиновую ленту.

Модели шляп из коллекции Татьяны Яковлевой, 50-60-е гг.

Она никогда не делала рисунков своих будущих моделей – восемь часов в день и триста шестьдесят дней в году она пользовалась отражением собственной головы как единственным орудием созидания. Зеркало стало символом ее жизни». Франсин вспоминала, с какой тщательностью мать ухаживала за собой, используя для поддержания своей красоты внушительную батарею баночек и бутылочек и целых четырнадцать разнокалиберных серебряных расчесок! Светская жизнь была необыкновенно важна для Татьяны: «Она посещала сотни модных приемов, окруженная толпами жаждущих ее любви, но непременно отвергаемых мужчин, где она могла бы найти новых клиенток», как писала Франсин. Круг ее общения составляли и представители французской знати, и богема, и русские эмигранты – от графини Пармской до Сергея Дягилева, от Жана Кокто до знаменитой светской львицы Миси Серт, и везде она пользовалась огромным уважением за безупречный вкус и светские таланты. Незадолго до войны Татьяна познакомилась с Марлен Дитрих, дружба с которой продолжалась до самой смерти Татьяны. Однажды американский корреспондент спросил у Дитрих, правда ли, что ее ноги считаются самыми прекрасными в мире. Марлен ответила: «Так говорят. Но у Татьяны лучше».

Бертран смотрел на занятия супруги весьма равнодушно, ее друзья казались ему смешными. Он давно перестал относиться к ней с прежней страстью и изменял направо и налево. Однажды Татьяна, раньше времени вернувшись домой с лыжной прогулки, застала супруга в постели с другой. На развод Татьяна не подает – ради дочери она хочет сохранить семью, но с этого момента считает себя свободной от брачных клятв.

В 1936 году Татьяна попала в страшную аварию – повреждения были настолько серьезными, что полицейские сочли ее мертвой и отправили в морг. Потребовалось около тридцати пластических операций, чтобы вернуть ей прежнюю красоту. На память об аварии остался лишь хриплый голос – из-за поврежденной гортани – и искореженная кисть правой руки, впрочем, сохранившая подвижность.

Через два года на Лазурном берегу началось самое долгое увлечение Татьяны, закончившееся лишь с ее смертью. Она встретила Александра Либермана и с тех пор почти с ним не расставалась.

Татьяна и Франсин

Либерман был сыном «совспеца» Семена Либермана, бывшего лесопромышленника, а затем экономического советника самого Ленина, и его жены Генриетты Паскар – актрисы, создательницы первого в России детского театра, женщины весьма экстравагантной и сексуально раскрепощенной, в середине двадцатых годов у нее был роман с Александром Яковлевым, начавшийся по инициативе самой Генриетты – кстати, примерно в то же время ее супруг ухаживал за Сандрой Яковлевой. Их сын с детства воспитывался в английских и французских пансионах, так что вырос он в образованного, необыкновенно обаятельного молодого мужчину, страстно увлекающегося живописью. В девятнадцать лет Алекс Либерман стал заместителем редактора одного из крупнейших французских журналов Vu, а вскоре и главным редактором. С Татьяной он познакомился вскоре после ее приезда в Россию, когда ее дядя встречался с его матерью, и надолго сохранил в детской памяти яркий образ молодой красавицы. В 1938 году он – однажды разведенный, в сопровождении невесты Любы Красиной, дочери советского посла, – отдыхал на Лазурном берегу и случайно встретил там Татьяну. Через много лет он вспоминал: «Когда Татьяна протянула мне руку, у меня, буквально, потемнело в глазах – настолько она показалась мне ослепительной… Когда наши пальцы соприкоснулись, нас будто ударило током». В Париж они вернулись вместе. Алекс Либерман стал – к немалому неудовольствию Бертрана – постоянным гостем в доме дю Плесси, всюду появляясь вместе с Татьяной.

Когда началась война, Татьяна с дочерью переехали в провинцию, где она организовала детский приют. Там она узнала, что самолет Бертрана был сбит над Гибралтаром… Франсин эту новость она решилась сообщить лишь через год.

В начале 1941 года Татьяна вместе с Франсин и Алексом прибывают в США. Уже через три дня она получила работу модистки в знаменитом универмаге Генри Бенделя, откуда через год перебралась в прославленный «Сакс на Пятой авеню». Она делает шляпки к линии одежды Софи Гудман, супруги владельца универмага и одной из самых влиятельных модных дам страны: головные уборы от Татьяны придавали изысканно-строгим и безупречно-элегантным туалетам от Софи налет игривой женственности и скрытой сексуальности. Шляпки Татьяны отличались не только совершенством форм и пропорций (сказывалось ее прекрасное знание скульптуры и живописи), но и фантазией – она могла украсить шляпку термометром или флюгером, букетом из овощей или бантом из мужского галстука. Ее модели пользовались необыкновенной популярностью – в ее шляпках ходили Клодетт Кольбер и Эдит Пиаф, Эсте Лаудер и Марлен Дитрих, жены голливудских продюсеров и нью-йоркских банкиров. О манере Татьяны обращаться с клиентками ходили легенды: она вела себя как диктаторша, не разрешая им примерять модели, лично подбирая к туалету единственно подходящую, на ее взгляд, шляпку и не разрешая даже сомневаться в ее выборе. Резкая, нетерпимая, категоричная и непреклонная, Татьяна тем не менее вызывала не просто уважение, но обожание покупательниц. Английский она так толком и не выучила, но это – вместе с ее красотой и титулом – лишь добавляло ей весу в глазах покупателей. Франейн объясняла успех матери в первую очередь ее знанием женской психологии – она умела убедить любую серую мышку в том, что в новой шляпке она стала красавицей. «Они уходят от меня, уверенные в себе, как призовые лошади», – говорила сама Татьяна. Признанная одной из самых элегантных и влиятельных женщин Нью-Йорка, она сама, тем не менее, мало следила за модой. В первые же месяцы на американской земле Татьяна создала себе своеобразную униформу – костюмы от Диора, черный цвет, прямые жакеты и броская бижутерия, и много лет не изменяла ему, заказывая новые наряды по образцу старых. Только Диора со временем заменил Ив Сен-Лоран: именно Татьяна и Алекс когда-то посоветовали Кристиану Диору нанять его в секретари, с чего началось восхождение молодого Ива к вершинам модного Олимпа.

В «Саксе» Татьяна проработала двадцать три года – пока в один прекрасный день мода на шляпки не прошла. Лишившись любимой работы, Татьяна всецело отдалась светской жизни: ее роскошные приемы, изысканные вечеринки и обеды собирали самый избранный круг. В доме Либерманов (они с Алексом поженились в 1942 году), обставленном белой мебелью и украшенном картинами самых знаменитых мастеров XX века – в основном подаренными авторами, – бывали художники и писатели, политики и киноактеры, Артур Миллер и Франсуаза Саган, Ив Сен-Лоран, Оскар де ля Рента и Диана фон Фюрстенберг, Генри Киссинджер и Сальвадор Дали. К этому времени Алекс Либерман не только стал арт-директором крупнейшего издательства Conde Nast, но и признанным художником и скульптором: его огромные конструкции из труб, окрашенные – по предложению Татьяны – в ярко-красный цвет, стояли во многих городах США.

Татьяна Яковлева и Кристиан Диор, 1950 г.

Татьяна Яковлева и Алекандр Либерман, 80-е гг.

Когда в 1981 году Татьяна серьезно заболела и врачи запретили ей длительные поездки, ее светская жизнь перенеслась в коннектикутское поместье Либерманов, прозванное их русскими друзьями Либерманией. В старости Татьяна все чаще возвращалась мыслями к родине, ее притягивало все русское – еда, книги, люди… Частыми гостями в Либермании стали русские: от Иосифа Бродского, которому Татьяна при первом же знакомстве предсказала Нобелевскую премию, до Андрея Вознесенского и Михаила Барышникова. До последних дней Татьяна Алексеевна поражала всех своей энергией, обаянием и силой духа.

Ее не стало 28 апреля 1991 года. После ее смерти у Алекса случился инфаркт, от которого, как думали, он не оправится. Его спасла Мелинда, работавшая медсестрой еще у Татьяны, – ко всеобщему удивлению, вскоре Алекс женился на ней. Он скончался в ноябре 1999 года, завещав развеять свой прах над Филиппинами.

Дочь Татьяны Франсин вышла замуж за художника Клива Грея и родила двух сыновей. Она стала известной писательницей – и по ее собственному признанию, на многие произведения ее вдохновила мать, загадочная и непостижимая Татьяна Яковлева…

Из книги Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений автора Раззаков Федор

Елена ЯКОВЛЕВА Е. Яковлева родилась 5 марта 1961 года в городе Новограде Житомирской области. Ее отец Алексей Николаевич военнослужащий, мать Валерия Павловна работает в научно-исследовательском институте.Детство и отрочество Яковлева провела в Харькове. В школе училась

Из книги Нежность автора Раззаков Федор

Елена ЯКОВЛЕВА Свою первую любовь будущая киношная Настя Каменская встретила в родном городе Новограде Житомирской области. Это случилось в 1978 году, когда Елена, закончив школу, работала на радиозаводе. По выходным она с подругами ходила на танцы, где ее и приметил

Из книги Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки автора Широнин Вячеслав Сергеевич

Из книги Богини советского кино автора Раззаков Федор

От Интердевочки до Ванги (Елена Яковлева) Елена Яковлева родилась в городе Новограде Житомирской области 5 марта 1961 года. Ее отец - Алексей Николаевич - был военнослужащим, мать - Валерия Павловна - работала в научно-исследовательском институте. Детство и отрочество

Из книги Рожденная в гетто автора Сеф Ариела

Ольга Яковлева Наша далекая юность Мы познакомились с Ариелой благодаря актрисе театра Ленком Люсе Пономаревой. Это было где-то в начале семидесятых. Было лето. После репетиции Люся предложила заехать вместе с ней к ее приятельнице – француженке, а после вместе поехать

Из книги Мой дед Лев Троцкий и его семья автора Аксельрод Юлия Сергеевна

Из книги Александра Яковлева «Омут памяти» Война с детьми Нет большей подлости, [чем] когда власть воюет с детишками. Большевики создали особую систему «опального детства». Она включала указания Политбюро ЦК, законодательные акты, циркуляры и приказы НКВД. Эта система

Из книги Омут памяти автора Яковлев Александр Николаевич

Глава девятая «Остановить Яковлева!» Совсем недавно, в январе 2000 года, ко мне на дачу привезли письмо, вернее, листовку, в которой содержатся самые злобные характеристики политических деятелей демократического направления. Всячески поносятся «жиденок Путин», глава

Из книги Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия автора Оболенский Игорь

Та самая Татьяна Яковлева В июле 1941 года над Средиземным морем фашистами был сбит самолет французского лейтенанта дю Плесси. Орден Почетного легиона из рук Шарля де Голля получила его вдова.Это была легендарная Татьяна Яковлева, последняя любовь Маяковского, ближайшая

Из книги Великие истории любви. 100 рассказов о большом чувстве автора Мудрова Ирина Анатольевна

Маяковский и Яковлева На протяжении почти всей жизни великого поэта XX века Владимира Маяковского его Музой была Лиля Брик.Она была дочерью юриста Юрия Александровича Кагана. Едва девочке исполнилось 13, как она поняла, что обладает безграничной властью над мужскими

Из книги Неизвестный Яковлев [«Железный» авиаконструктор] автора Якубович Николай Васильевич

Из книги «В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников автора Богатырёва Наталья Юрьевна

О публицистике Г. Н. Яковлева Г. Н. Яковлев много лет был не только учителем, но и критиком, литературоведом. Между прочим, первую рецензию на первую книжку Виталия Коржикова «Морской конёк», напечатанную в журнале «Пионер» в 1959 году, написал его однокурсник и друг –

Из книги Маяковский без глянца автора Фокин Павел Евгеньевич

1928–1929. Татьяна Яковлева Павел Ильич Лавут:Подруга Л. Н. Орловой Цеге Лилия Николаевна, местная меценатка, принимала участие в организации вечера футуристов в Пензе. Она даже осмелилась пригласить к себе приехавшую на гастроли популярную тройку футуристов –

Из книги Прикосновение к идолам автора Катанян Василий Васильевич

Татьяна Яковлева - «входит красавица в зал» Мы подходим к дому Татьяны Яковлевой - той самой, которой Маяковский написал «Письмо Татьяне». Она живет в собственном трехэтажном доме в центре Нью-Йорка, на тихой улочке. Мы - это я и Геннадий Шмаков, русский эмигрант

Из книги Девушки в погонах автора Волк Ирина Иосифовна

М. Яковлева ОТВАЖНАЯ МАНШУК Маншук Маметова - уроженка солнечного Казахстана. В дни Великой Отечественной войны ей довелось сражаться под стенами славного города Ленина. Бесстрашная пулеметчица прославила Родину многими подвигами.Из далекой Ростовской области в

Из книги Девять женщин Андрея Миронова автора Раззаков Федор

Последняя женщина: Алена Яковлева Широкая общественность узнала о том, что у этой женщины был роман с Андреем Мироновым, уже после его смерти. В конце 90-х свет увидела книга Татьяны Егоровой «Андрей Миронов и я» (подробный рассказ о ней вас еще ждет впереди), и именно после

Из книги Злой дух России. Власть в тротиловом эквиваленте-2 автора Полторанин Михаил Никифорович

Крючков против Яковлева 13 февраля 1993 г. на страницах «Советской России» появилась статья В. А. Крючкова «Посол беды».«Начиная с 1989 г., - утверждал он, - в Комитет государственной безопасности стала поступать крайне тревожная информация, указывающая на связи Яковлева