1917 - это год потрясений и революций в России и его финал наступил в ночь на 25 октября, когда вся власть перешла к Советам. Каковы причины, ход, итоги Великой Октябрьской Социалистической революции - эти и другие вопросы истории сегодня в центре нашего внимания.

Причины

Многие историки утверждают, что события, произошедшие в октябре 1917 года, были неизбежными и в то же время неожиданными. Почему? Неизбежными, потому что к этому времени в Российской империи сложилась определенная ситуация, предопределившая дальнейший ход истории. Это было обусловлено рядом причин:

• Итоги Февральской революции : её встретили с небывалым восторгом и энтузиазмом, которые вскоре переросли в обратное - горькое разочарование. Действительно, выступление революционно настроенных «низов» – солдат, рабочих и крестьян, привело к серьезному сдвигу - свержению монархии. Но на этом достижения революции и закончились. Ожидаемые реформы «зависли в воздухе»: чем дольше Временное правительство откладывало рассмотрение насущных проблем, тем быстрее росло недовольство в обществе;
• Свержение монархии : 2 (15) марта 1917 года Российский император Николай II подписал отречение от престола. Однако, вопрос о форме государственного правления в России - монархия или республика, оставался открытым. Временное правительство постановило рассмотреть его во время очередного созыва Учредительного собрания. Такая неопределенность могла привести только к одному - анархии, что и случилось.
• Бездарная политика Временного правительства : лозунги, под которыми прошла Февральская революция, её стремления и достижения были фактически похоронены действиями Временного правительства: участие России в Первой мировой продолжилось; большинством голосов в правительстве были блокированы земельная реформа и сокращение продолжительности рабочего дня до 8 часов; не было аннулировано самодержавие;
• Участие России в Первой мировой войне : любая война - это крайне затратное мероприятие. Она буквально «высасывает» из страны все соки: люди, производство, деньги - всё идёт на её поддержание. Первая мировая война не была исключением, и участие в ней России подорвало экономику страны. После Февральской революции Временное правительство не отступило от своих обязательств перед союзниками. Но дисциплина в армии была уже подорвана, и в армии началось повальное дезертирство.
• Анархия : уже в названии правительства того периода - Временное правительство, прослеживается дух времени - порядок и стабильность были разрушены, и на смену им пришла анархия - безвластие, беззаконие, неразбериха, стихийность. Это проявлялось в во всех сферах жизни страны: в Сибири было сформировано автономное правительство, которое не подчинялось столице; Финляндия и Польша провозгласили независимость; в деревнях крестьяне занимались самовольным переделом земли, жгли помещичьи усадьбы; правительство в основном занималось борьбой с Советами за власть; разложение армии и многие другие события;
• Стремительный рост влияния Советов рабочих и солдатских депутатов : во время Февральской революции партия большевиков не относилась к самым популярным. Но со временем данная организация становится главным политическим игроком. Их популистские лозунги о немедленном прекращении войны и проведении реформ нашли большую поддержку среди озлобленных рабочих, крестьян, солдат и милиции. Не последней была и роль Ленина, как создателя и вождя большевистской партии, совершившей Октябрьскую революцию 1917 года.

Рис. 1. Массовые забастовки в 1917 году

Этапы восстания

Прежде чем говорить кратко о революции 1917 года в России, необходимо ответить на вопрос о внезапности самого восстания. Дело в том, фактически сложившееся двоевластие в стране - Временное правительство и большевики, должно было закончиться неким взрывом и в дальнейшем победой одной из сторон. Поэтому Советы начали подготовку к захвату власти ещё в августе, а правительство в это время готовилось и предпринимало меры по его предотвращению. Но события, случившиеся в ночь на 25 октября 1917 года, явились полной неожиданностью для последних. Непредсказуемыми стали и последствия установления Советской власти.

Ещё 16 октября 1917 года Центральный комитет большевистской партии принял судьбоносное решение - готовиться к вооруженному восстанию.

18 октября Петроградский гарнизон отказался подчиниться Временному правительству, а уже 21 октября представители гарнизона заявили о своём подчинении Петроградскому совету, как единственному представителю законной власти в стране. Начиная с 24 октября ключевые точки Петрограда - мосты, вокзалы, телеграфы, банки, электростанции и типографии, были захвачены Военно-революционным комитетом. Утром 25 октября Временное правительство удерживало лишь один объект - Зимний дворец. Несмотря на это, в 10 часов утра того же дня было выпущено воззвание, которое сообщало, что отныне Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов является единственным органом государственной власти в России.

Вечером в 9 часов холостой выстрел крейсера «Аврора» стал сигналом начала штурма Зимнего дворца и ночью 26 октября члены Временного правительства были арестованы.

Рис. 2. Улицы Петрограда накануне восстания

Итоги

Как известно, история не любит сослагательного наклонения. Невозможно сказать, что случилось бы, если бы не было того или иного события и наоборот. Всё что происходит, случается вследствие ни одной причины, а множества, которые в один момент пересеклись в одной точке и явили миру событие со всеми его положительными и отрицательными моментами: гражданская война, огромное количество погибших, миллионы навсегда покинувших страну, террор, построение индустриальной державы, ликвидация безграмотности, бесплатное образование, медицинское обслуживание, построение первого в мире социалистического государства и многое другое. Но, но говоря о главном значении Октябрьской революции 1917 года, следует сказать одно - она явилась глубоким переворотом в идеологии, экономике и устройстве государства в целом, что повлияло не только на ход истории России, но и всего мира.

К 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции

В год столетия Великого Октября ушаты грубой и изощрённой лжи и клеветы будут вылиты ненавистниками социалистической революции на имя Владимира Ильича Ленина.

Ему, усопшему вот уже почти сто лет назад, даже сейчас они мстят за Советскую власть, за СССР и за прорыв человечества к социализму. Защитить народную память о Ленине помогут нам, советским людям, коммунистам, сочинения честных и совестливых авторов, образующих мощный культурный пласт Ленинианы. Особо ценны среди них произведения, отмеченные талантом научного исследования и яркой публицистики. Именно такой талант вы ощутите, читая книгу Владлена Логинова «Неизвестный Ленин» (М., 2010).

Диалектическая «мысль, заострённая чувством»

По нашему убеждению, автор названной книги владеет мастерством публицистического изложения научных истин. Великолепный русский язык, полный рельефных образов, тонких психологических характеристик, зарисовок драм и трагедий исследуемого времени. Читая книгу В. Логинова, вы почувствуете ленинскую иронию и сарказм в гневных политических обличениях буржуазии и её слуг, революционную страстность и, конечно же, исторический оптимизм, исходящий от главного героя — В.И. Ленина.

Выдающийся советский психолог С.Л. Рубинштейн, безусловно, был прав, когда утверждал: «Мысль, заострённая чувством, глубже проникает в свой предмет, чем «объективная», равнодушная, безразличная мысль». В логиновской книге именно мысль, заострённая чувством — диалектическая мысль, — является господствующей.

Один из множества примеров тому. Вот как В. Логинов представляет читателю социально-психологический портрет заговорщиков, идущих за «мятежным» генералом Корниловым, готовым начать гражданскую войну в России. «Корниловские офицеры шли на Петроград для усмирения «быдла». Как в февральские дни Василий Витальевич Шульгин, они были уверены, что «загонят стадо в стойло». В Ставке им говорили, что «это только прогулка». Уже упоминавшийся князь Трубецкой телеграфировал из Ставки в МИД, что успех Корнилову обеспечен, ибо в низах «равнодушие, которое готово подчиниться великому удару хлыста». Наслушавшись этих разговоров, глава английской военной миссии в России генерал Нокс записал: «Этот народ нуждается в кнуте! Диктатура — это как раз то, что нужно!» Он даже предоставил корниловцам броневики с английскими экипажами, которые шли на Питер вместе с Крымовым. Но оказалось, что против «быдла» бессильны и господа офицеры, и даже английские броневики…

…Уже 30 августа стало ясно, что мятеж потерпел полное поражение. 31 августа застрелился Крымов. Сегодня пишут о загадочности этого поступка. И даже о «масонских кознях», благо Крымов, как и Керенский, принадлежали к российскому масонству. Но вряд ли в этом самоубийстве была «роковая тайна». То, что Керенский оскорбил Крымова, обвинив его в измене, — это бесспорно. А по стародавнему кодексу офицерской чести — если ты не можешь наказать обидчика, то обязан застрелиться сам. В этом, видимо, и заключалась вся непонятная для нашего времени — «тайна».

Итак, «быдло» — громадное трудящееся большинство, руководимое в Питере большевиками, с коими были солидарны левые эсеры и меньшевики-интернационалисты, развеяло в прах идею военной диктатуры. Генерал Крымов застрелился «по кодексу офицерской чести», которая для него была превыше всего. Превыше всего народа России, что исстрадался на бессмысленной для него войне. Исстрадался в многовековом ожидании решения вопроса о земле. Эти и иные им подобные мысли приходят на ум при чтении приведённой выше социально-психологической зарисовки В. Логинова. И возникает образ агрессивного имперского Запада: английские броневики и русофобствующий генерал Нокс.

Но, пожалуй, самое сильное и ценное в книге В. Логинова — это представление читателю диалектики революционной мысли Ленина, раскрытие его личности как народного вождя, для которого конкретный анализ конкретной ситуации определял действия в интересах трудящихся классов. Как неоднократно говорил и писал Ленин, нет ничего примитивнее и невежественнее, нежели выдавать за объективный подход к оценке событий и людей взгляд то с одной, то с другой стороны, минуя реально существующие противоречия. Руководствуясь подобного рода «объективностями», можно сказать, что Ленин, с одной стороны, был за мирный переход от буржуазно-демократической Февральской революции к пролетарской социалистической, о чём прямо сказано в знаменитых ленинских «Апрельских тезисах». А с другой стороны, он же требовал от большевистского ЦК брать власть тотчас путём вооружённого восстания.

На обывательский взгляд, весьма «непоследователен» был товарищ Ленин. Нет чтобы мирно и только мирно, без насилия и крови. А он вот настаивал на немедленной подготовке вооружённого восстания и грозил: «Промедление смерти подобно». Так воспринимает современный мещанин-обыватель ленинские «крайности». Как бы отвечая на это, В. Логинов не единожды воспроизводит мысль Ленина о том, что великая революция есть крайнее обострение противоречия между интересами эксплуататорских и эксплуатируемых классов, что неминуемо (о чём свидетельствует история) ведёт к гражданской войне. Весь вопрос в том, нужно ли и возможно ли избежать её, а если нет, то как свести её неизбежные жертвы к минимуму.

Если есть «даже один шанс из ста»

Отнюдь не абстрактный, а ленинский диалектический классовый подход (конкретный анализ конкретной ситуации), отвечающий народным интересам, демонстрирует В. Логинов в своей книге. Вот как он представляет нам, читателям, ситуацию, сложившуюся после поражения корниловщины. Керенский мечется и блефует. Лишившись поддержки влиятельной части генералитета и кадетов, с выходом их из правительства, он теряет почву, остаётся без опоры. Спешно формирует новое правительство, во главе которого он же, Керенский. Называет его Директорией и заявляет, что оно обладает всей полнотой власти.

Это блеф отчаяния. Так, Керенский потребовал немедленного роспуска «самочинных комитетов». И что он получил в ответ? Категорический отказ ЦИК. «Было очевидно, — пишет В. Логинов, — что на ЦИК давит общее настроение, господствовавшее в Советах, а также левые эсеры и левые меньшевики, число которых непрерывно росло. Это были явные признаки того, что с новой революционной волной возникла возможность мирного перехода власти к Советам».

Вот о чём думал Ленин, когда Н.К. Крупская рассказала ему о том, как в вагоне солдаты говорили о расправе над офицерами и о восстании. Она была уверена: Ленин оттого задумчиво молчал, что думал, как лучше подготовить восстание. «Здесь, — замечает Логинов, — Надежда Константиновна не точна. Он думал — и это кажется невероятным — о компромиссе».

Ленин пишет статью «О компромиссах». В ней утверждает: «Обычное представление обывателей о большевиках, поддерживаемое клевещущей на большевиков печатью, состоит в том, что большевики ни на какие компромиссы не согласны, ни с кем, никогда… такое представление не соответствует истине». И далее Логинов конспективно излагает логику ленинских суждений. Надо отдавать себе отчёт в том, рассуждает Владимир Ильич, что немирный приход к власти связан с неизбежными жертвами. Мало того, он «означает тяжёлую гражданскую войну, долгую задержку после этого мирного культурного развития…» Поэтому, если есть хоть «один маленький шанс» — «если даже один шанс из ста» на возможность мирного пути — им необходимо воспользоваться».

«Только во имя этого мирного развития революции, — пишет Ленин, — возможности, крайне редкой в истории и крайне ценной, возможности, исключительно редкой, только во имя её большевики… могут и должны, по моему мнению, идти на такой компромисс».

Суть компромисса большевиков с эсерами и меньшевиками изложена Лениным в его статье «О компромиссах», к которой отсылает нас В. Логинов. «Компромиссом является, с нашей стороны, наш возврат к доиюльскому требованию: вся власть Советам, ответственное перед Советами правительство из эсеров и меньшевиков». А также: «Компромисс состоял бы в том, что большевики, не претендуя на участие в правительстве… отказались бы от выставления немедленно требования перехода власти к пролетариату и беднейшим крестьянам… Условием, само собою разумеющимся и не новым для эсеров и меньшевиков, была бы полная свобода агитации и созыва Учредительного собрания без новых оттяжек или даже в более короткий срок».

Но 2 сентября объединённый пленум эсеро-меньшевистского ЦИК принимает резолюцию в поддержку Директории.

3 сентября в постскриптуме своей статьи Ленин пишет: «Да, по всему видно, что дни, когда случайно стала возможной дорога мирного развития, уже миновали. Остаётся послать эти заметки в редакцию (в редакцию газеты «Правды», выходившей тогда под названием «Рабочий путь». — Ю.Б.) с просьбой озаглавить их: «Запоздалые мысли»… иногда, может быть, и с запоздалыми мыслями ознакомиться небезынтересно». Владлен Логинов побуждает нас к этому.

Большевики «должны взять власть тотчас»

В сентябре новая революционная волна поднималась всё выше и выше. Она готова была накрыть партии меньшевиков и эсеров и, помедли большевики с вооружённым захватом власти, перехлестнула бы и их партию.

В среде меньшевиков и эсеров начался полнейший разброд. Меньшевики-пролетарии в массовом порядке переходили в стан большевиков, агитация которых отражала их интересы и настроения. От партии эсеров откололись левые эсеры, отвергавшие союз с буржуазией. У соглашательского эсеро-меньшевистского руководства почва уходила из-под ног. Ни о каком компромиссе с ним уже нельзя было думать: наступило время революционных действий. Рабочие вывозили на тачках за ворота заводов их владельцев и управляющих и брали в свои руки руководство производством. Помещичья земля практически уже была захвачена крестьянами. Солдатская масса с нетерпением ждала мира. Реальной была опасность того, что стихийное массовое движение захлестнёт страну, сметая всё на своём пути. Что оно, это движение, выльется в бунты, «т.е. возмущения несознательные, неорганизованные, стихийные, иногда дикие» (Ленин). И это, как пишет В. Логинов, больше всего тревожило Ленина.

А большевистский ЦК, в котором «умеренное» ядро (Каменев, Зиновьев, др.) готово было медлить и выжидать и даже идти на поводу у Керенского, скрывал от партии ленинское требование немедленной подготовки восстания. На этом В. Логинов акцентирует внимание и, главное, на том, что, увы, в советское время в школьных и вузовских учебных курсах истории обходилось стороной, умалчивалось. А именно — на ультиматуме, который Ленин предъявил руководству ЦК: или его требование о немедленном созыве ЦК партии для решения вопроса о подготовке восстания будет принято, или он выходит из ЦК и обратится к массам через его голову.

Поскольку Ленин находился в подполье, то своё заявление о выходе из ЦК он передал через доверенных лиц 29 сентября. А 1—2 октября он пишет листовку «К рабочим, крестьянам и солдатам». В ней он сказал ту правду, которую ждали на заводах и фабриках, в деревнях и сёлах, в окопах Первой мировой. «Товарищи!.. Идите же все по казармам, идите в казачьи части, идите к трудящимся и разъясняйте народу правду:

Если власть будет у Советов, то не позже 25-го октября… будет предложен справедливый мир всем воюющим народам. В России будет рабочее и крестьянское правительство, оно немедленно, не теряя ни дня, предложит справедливый мир всем воюющим народам. Тогда народ узнает, кто хочет несправедливой войны. Тогда народ решит в Учредительном собрании.

Если власть будет у Советов, то немедленно помещичьи земли будут объявлены владением и достоянием всего народа». Листовка не была опубликована…

Первого же октября Ленин пишет «Письмо в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам». В нём он доказывает, что большевики «должны взять власть тотчас», чтобы спасти «русскую революцию… и жизнь сотням тысяч людей на войне». «Иначе, — предупреждает партию Ленин, — волна настоящей анархии может стать сильнее, чем мы» (выделено мной. — Ю.Б.). В. Логинов не единожды выделяет это ленинское предупреждение, что чрезвычайно ценно, ибо до сих пор записные патриоты не жалеют красок, дабы представить вождя пролетарской революции как антигосударственника. Что было бы с государством российским, если бы волна дикой анархии (русского бунта, бессмысленного и беспощадного, по Пушкину) накрыла бы страну?.. Логинов показывает, как прав был Ленин в своём предупреждении об опасности разгула анархии, стихийной и неудержимой. «Особенно подвержена была, — пишет В. Логинов, — …стихийным и диким вспышкам солдатская масса, среди которой было немало элементов, в значительной мере деклассировавшихся за годы войны… Именно они в сентябре крушили магазины в Уфе и тут же на улицах либо продавали захваченные вещи, либо просто затаптывали их в грязь. В Бендерах, Тирасполе, Остроге, Ржеве, Торжке, разгромив военные склады, пьяные солдаты вместе с хулиганами громили лавки и магазины. В Харькове такие же пьяные солдаты, науськиваемые черносотенцами, бросились на еврейское кладбище, намереваясь выкопать из могил якобы спрятанное там золото.

Неспособность правительства решить вопрос о мире, хлебе и земле вызывала в массах бурю озлобления и ненависти». Почва для анархической бури была готова.

Читая логиновскую книгу о Ленине в 1917 году, нельзя не прийти к выводу: если бы не пролетарский авангард, увлёкший за собой массы в организованное революционное движение; если бы не Ленин, олицетворявший ум, честь, совесть и всесокрушающую волю партии, не пасовавший ни перед клеветой и ложью (обвинением его в шпионаже в пользу Германии), ни перед угрозой лишить его жизни в случае ареста (так сказать, «при попытке к бегству»), ни перед его изоляцией от партии усилиями «умеренных» большевиков в ЦК, лишь бы Советы овладели всей полнотой власти, то (подчеркнём это) государственная катастрофа России была бы неминуемой.

С неослабевающим интересом читается публицистически страстное изложение Владленом Логиновым драматической истории борьбы Ленина с «умеренными» в ЦК за немедленную подготовку вооружённого восстания. Ленинское «Письмо в ЦК, МК, ПК и членам Советов Питера и Москвы большевикам» дошло-таки до питерцев и москвичей и взорвало их негодованием от преступно-выжидательной позиции Каменева, Зиновьева и Ко. Примечательны в истории ленинской борьбы с «умеренными» два факта, на коих заостряет внимание В. Логинов.

Вернувшись в Петроград нелегально, вопреки решению ЦК, Ленин встречается лишь с одним членом ЦК — Сталиным. Ему он передаёт для ЦК своё требование о немедленном созыве собрания его членов для решения вопроса о восстании. Только в этом случае он готов отозвать своё заявление о выходе из ЦК от 29 сентября. И такое собрание (заседание) ЦК состоялось 10 октября. Оно и приняло историческое решение о незамедлительной подготовке вооружённого восстания. Каменев и Зиновьев голосовали «против», но не оставили усилий для того, чтобы принятое решение осталось невыполнимым. 12 октября на Северном областном съезде Советов они раздают делегатам копии своего письма в ЦК, в котором в принципе не отрицают восстания, но пишут о неготовности к нему пролетариата: «Спор идёт не о том, допустимо ли восстание, а об оценке текущего момента, о том «находится ли сейчас рабочий класс именно в таком положении (чтобы принять решительный бой. — Ю.Б.). Нет и тысячу раз нет!!!»

Письмо Каменева и Зиновьева, по сути дела, предлагало снять с повестки дня вопрос о подготовке к восстанию. Иными словами, отменить резолюцию ЦК от 10 октября. В письме прямо утверждалось: «Мы не имеем права ставить теперь на карту вооружённого восстания всё будущее… мы можем и должны теперь ограничиться оборонительной позицией». Фактически предлагался парламентский, оппортунистический путь борьбы за власть: «Учредительное собрание плюс Советы» — и никакой диктатуры пролетариата. Даже у тех, кто готовился встать во главе восстания, появились сомнения: а стоит ли торопиться? Не велик ли риск поражения?

Ленин не мог допустить деморализации партии в решающий момент революции. Он настоял на созыве расширенного собрания ЦК, которое состоялось 16 октября. После бурного обсуждения ленинского «доклада о прошлом собрании ЦК» подавляющим большинством принимается резолюция, предложенная Лениным: «Собрание… всецело поддерживает резолюцию ЦК (от 10 октября. — Ю.Б.), призывает все организации и всех рабочих и солдат к всесторонней и усиленной подготовке вооружённого восстания». Казалось, все сомнения преодолены, воля большинства определена, последняя точка поставлена.

Однако 18 октября в непартийной печати появляется заметка «Ю. Каменев о «выступлении». В ней автор от своего и Зиновьева имени излагает аргументы против восстания. «…Можно ли себе представить поступок более изменнический, более штрейкбрехерский?» — негодующе пишет Ленин о заметке Каменева.

История противостояния Каменева и Зиновьева ленинской позиции изложена нами в весьма сжатом виде. В. Логинов уделяет ей большое внимание и не скупится на анализ ленинской большевистской стратегии и тактики русской революции и зиновьевско-каменевской (оппортунистической) стратегии и тактики. Помимо идеологического и политического аспектов двух несовместимых позиций, у В. Логинова явно вырисовывается и нравственный аспект. Каменев и Зиновьев поставили себя выше воли партии. Их «изменнический» поступок не был случайностью. Оппортунизм всегда безнравственен как изощрённое, прикрытое марксистской и даже ультрареволюционной (троцкизм) фразой предательство рабочего класса, всех трудящихся.

Уроки истории, которые нельзя забывать

Чем глубже вникаешь в содержание и логику книги Владлена Логинова, тем неотступнее тебя преследует мысль, что линия политического поведения главных героев истории ВКП(б) 20—30-х годов ХХ века во многом определена была их поведением в 1917 году и, главное, их отношением к Ленину и его позиции.

Сталин был единственным членом ЦК, кто предлагал тогда, в середине сентября, разослать письма Ленина (о них речь впереди) в наиболее важные партийные организации для их обсуждения. Но на заседании ЦК на голосование выносился вопрос: кто за то, чтобы сохранить только один экземпляр писем. За — 6, против — 4, воздержалось — 6. В протоколе записано: «Тов. Каменевым вносится предложение принять следующую резолюцию (и она была принята. — Ю.Б.): ЦК, обсудив письма Ленина, отвергает заключающиеся в них практические предложения, призывает все организации следовать только указаниям ЦК и вновь подтверждает, что ЦК находит в текущий момент совершенно недопустимым какие-либо выступления на улицу». Комментарии излишни.

Троцкий, безусловно, сыграл важную роль в Октябрьской революции 1917 года, но на пути к ней, в июле, в самый драматический период разгула реакции — разгрома редакции и типографии «Правды», приказа Временного правительства об аресте Ленина — демонстративно уходит в тюрьму. Так сказать, добровольно отдаёт себя в руки «правосудия» (мол, раз объявили об аресте Ленина, то берите и меня). То был продуманный жест, позволявший красиво устраниться от надвигавшихся грозных для партии событий. То было позёрство с явной претензией поставить себя вровень с Лениным, а то и выше. Эта мания величия приведёт Троцкого к изложению истории Октября по формуле «Я и Ленин».

Отнюдь не по-большевистски вели себя Каменев и Троцкий на Демократическом совещании, что в середине сентября проходило в Петрограде. Его инициировал Керенский, дабы выиграть время для удержания власти и создать видимость «демократического» решения назревших вопросов. Совещание превратилось в очередную говорильню. Вот как В. Логинов представил участие большевиков в этой говорильне: «От большевиков выступал Каменев. Он призвал представителей российской демократии, сидевших в зале, — их, а не Советы, — взять власть в свои руки, создать демократическое коалиционное правительство и орган, перед которым оно будет ответственно. Ему аплодировали. На другой день, 15-го, перед делегатами от Советов держал речь Троцкий. В отличие от Каменева, он говорил о переходе власти к Советам, но так же, как и Каменев, ориентировался на мирное развитие событий. Ему тоже аплодировали».

И вот, как гром среди ясного неба, — письма Ленина в ЦК, названия которых говорят сами за себя: «Большевики должны взять власть», «Марксизм и восстание». Мирное настроение Каменева, Троцкого и иже с ними в ЦК партии взрывается ленинской постановкой вопроса о власти: «Вопрос в том, что наша партия теперь на Демократическом совещании имеет фактически свой съезд, и этот съезд решить должен (хочет или не хочет, а должен) судьбу революции. Вопрос в том, чтобы задачу сделать ясной для партии: на очереди дня поставить вооружённое восстание в Питере и в Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства». И как заключительный оптимистический аккорд: «За нами верная победа, ибо народ совсем уже близок к отчаянию, а мы даём всему народу верный выход».

В. Логинов воспроизводит реакцию на ленинские письма «умеренных» цекистов, точно переданную Бухариным в его воспоминаниях в 1921 году: «Мы все ахнули!» Как уже было сказано, только Сталин предложил обсудить ленинские письма в партии, но он оказался в меньшинстве. «Умеренное» большинство отвергло предложения Ленина.

Далеко не сразу увидишь путь от сопротивления ленинскому курсу на вооружённое восстание в 1917 году до неприятия сталинской политики построения социализма в СССР, не дожидаясь пролетарской революции в Европе. Но путь этот существовал и был пройден людьми, входившими в руководство большевистской партии, однако втайне тяготевшими к оппортунизму (Каменев, Зиновьев, и не только). Книга Владлена Логинова помогает увидеть этот путь, увидеть, к чему ведёт непоследовательный большевизм, а точнее — небольшевизм.

Автор книги, на наш взгляд, мастерски высветил то, что делало Ленина вождём большевистской партии, народным вождём. Ленин был им не только благодаря своей гениальности в развитии марксизма в эпоху империализма. Это столь очевидно, что не требует доказательств.

В. Логинов убедительно показывает, как Ленин неуклонно следовал им же сформулированному постулату: марксизм — не догма, а руководство к действию.

Народный вождь

Ленин был большевистским и народным вождём — и это просматривается во всей книге Владлена Логинова — в силу его, Ленина, органической связи с народными низами. Он, в описании Логинова, не реже, чем в партийной среде (а может, и чаще), находится в среде рабочих, крестьян и солдат. От них проникается тем социальным настроением, которое является господствующим на текущий момент. В книге, как говорится, со всей наглядностью видно, как Ленин заражается и заряжается социальным и революционным творчеством масс: «Только тот победит и удержит власть, кто верит в народ, кто окунётся в родник живого народного творчества».

Что удалось В. Логинову (и это редкая удача), так это точно передать ленинскую мысль, причём придерживаясь ленинского публицистического стиля, по главному вопросу для народа — о государстве и новом устройстве государственной власти в форме Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Советы Ленин считал гениальным произведением народного творчества. Он их противопоставлял старому, эксплуататорскому типу государственной власти. Обнажая классовую природу старого государства, Логинов умело пользуется средством ленинского политического сарказма: «Классовая суть государства всегда тщательно маскировалась рассуждениями о государственных интересах — более высоких, нежели интересы отдельных классов, социальных групп, корпораций и кланов. В России 1917 года, когда старое государство разваливалось буквально на глазах, этот флёр государственности эксплуатировался вовсю. И землю нельзя отдать крестьянам, ибо это противоречит интересам государства. И рабочим надо подтянуть пояса, а не требовать повышения зарплаты — во имя государственных интересов». Как это по-ленински и к сегодняшнему дню сказано.

Но, пожалуй, наиболее удалось В. Логинову передать нравственное содержание ленинской мысли, на что у самых маститых исследователей теоретического наследия В.И. Ленина мало или почти не обращалось внимания. А именно народная этика, заключённая в ленинском слове, делала его народным вождём. В первую очередь это выражалось в пропаганде Лениным идеи справедливости, за которую во все века боролся русский народ. Справедливость у Ленина — категория и социальная, и нравственная. Это блестяще показал В. Логинов в своей книге. «За приверженность этой идее, — пишет он, — Ленину досталось ещё на II съезде РСДРП в 1903 году, когда он отстаивал необходимость передачи земли крестьянам. Тогда оппоненты обвиняли его в том, что он сошёл с позиций экономического материализма, занялся «исправлением какой-то исторической несправедливости» и вообще встал на «этическую точку зрения».

И вот опять в 1917 году «попы марксистского прихода» вновь обвинили его в том, что при анализе российской общественно-политической реальности, где следует оперировать лишь сугубо рациональными научными категориями, он пользуется такими «пустыми» и «бессодержательными» понятиями, как «справедливость».

У Ленина — и это пронизывает всё содержание книги Логинова — классовые интересы рабочих и крестьян, громадного трудящегося большинства неотрывны от выстраданных народом моральных норм и идеалов — идеалов справедливости, чести, достоинства, долга перед Родиной. Созвучны этому ленинскому, нравственно окрашенному, классовому подходу следующие строки логиновской книги: «Во все века она (классовая борьба. — Ю.Б.) была вполне осознанной борьбой за справедливость. И не потому, как пишут у нас сегодня, что богатым завидовали. А потому, что считали их богатство неправедным. Нажитым за счёт чужого труда. И были правы. Политическая экономия доказала, что это представление является научным фактом».

В книге Владлена Логинова это, не зная усталости, доказывал рабочим, крестьянам и честной интеллигенции Владимир Ильич Ленин. И доказал, что нет иного пути для преодоления несправедливости в России, как только её прорыв к социализму. Доказал, руководствуясь правилом, им же установленным: «Максимум марксизма = максимум популярности и простоты».

«Мы Россию убедили», — говорил Ленин. Это означало прежде всего, что пропагандируемый им в массах взгляд на российскую действительность с классовой точки зрения вошёл в сознание не только пролетариев, но и крестьян и стал их подходом к оценке происходящего. В. Логинов хорошо это иллюстрирует, обращаясь к меткой психологической зарисовке американского журналиста Джона Рида. В его книге «Десять дней, которые потрясли мир», которую Ленин «желал бы видеть… переведённой на все языки», есть сцена спора студента, то ли эсера, то ли меньшевика, с двумя солдатами из крестьян. Наскакивая на одного из них, студент говорил с высокомерной запальчивостью:

«…А знаешь ли ты, что Ленина прислали из Германии в запломбированном вагоне? Знаешь, что Ленин получает деньги от немцев?»

«Ну, этого я не знаю, — упрямо отвечал солдат. — Но мне кажется, Ленин говорит то самое, что мне хотелось бы слышать. И весь простой народ говорит так. Ведь есть два класса: буржуазия и пролетариат…»

«И, — заключает солдат, — кто не за один класс, тот, значит, за другой…»

«А поскольку авторитет рабочих признавали и солдаты, и крестьяне, — делает вывод В. Логинов, — то все они начинают самоидентифицироваться как «пролетариат», противостоящий буржуазии». От себя добавим: все они становятся ленинцами по отношению к буржуазной власти и власти рабоче-крестьянской — Советской. Не в этом ли заключалось признание Ленина народным вождём?!

В своё время известный советский кинодраматург Каплер сказал о великом русском советском актёре Щукине — первом создателе художественного образа Ленина: «Он не просто играл роль Ленина, он был им». Об авторе книги «Неизвестный Ленин» можно сказать: он не просто прекрасно написал о Ленине в 1917 году, он прожил с ним весь этот год.

Юрий Белов

Февральская революция застала Владимира Ленина в Швейцарии и оказалась для него полной неожиданностью. Всего месяц назад он выступал перед швейцарской молодежью и говорил о том, что российская революция 1905 года пробудила ото сна и Европу, и Азию, став прологом грядущей европейской пролетарской революции.

«Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции,

— заявлял он. — Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».

Ленин оказался в Швейцарии не случайно. «После австрийской Польши, откуда ему в 1914-м насилу удалось унести ноги, вариантов в Европе — теоретически, можно было и в Америку уехать — оказалось немного, — рассказал «Газете.Ru» писатель Лев . — Центральные державы в качестве места жительства заведомо исключались, в Англии и Франции Ленина интернировали бы или передали России за не то что антивоенную — пораженческую агитацию.

Выбор был, по сути, — Швейцария или Швеция, две нейтральные страны. Но Ленин уехал из Польши, одержимый идеей прочесть Гегеля, точнее, заново расшифровать кодом Гегеля (следы этого — 29-й том «Собрания сочинений»), и написать книгу об империализме, о причинах мировой войны. Швеция была ближе к России, и там была марксистская колония, но по части книг Швейцария была лучше, шведского Ленин не знал, а с немецким прекрасно управлялся. Ну, и в Швейцарии была перспективная местная социалистическая партия, которую можно было подталкивать влево. Швейцария не была в те времена скучной страной банкиров и часовщиков, там в 1918-м чуть настоящая революция не случилась, с кровью и баррикадами».

В Швейцарии Ленин продолжал изучать произведения Карла Маркса, и других авторов, выписывая важнейшие положения. Включающую записи тетрадь он озаглавил «Марксизм о государстве». Также он публиковал статьи в местной прессе и редактировал работы большевички и революционерки Инессы Арманд, своего доверенного лица.

Новость о свершившейся на родине революции настигла Ленина только 2 марта 1917 года.

«С первых же минут, как только пришла весть о Февральской революции, Ильич стал рваться в Россию», — вспоминала его жена Надежда Крупская.

«Первое, что он сделал, когда узнал про Февраль в России, это отправился не в церковь, не в магазин крепкого алкоголя, а на ближайшую гору, ну или холм по швейцарским меркам — Цюрихберг — и там провел несколько часов в одиночестве, размышляя, как поступить, — рассказал Данилкин. — Такого рода нагрузки всегда оказывались для него очень плодотворными и как для политика, и как для философа. Ну а дальше он метался по Швейцарии в поисках возможности пробраться в Россию — легально, нелегально, явно, конспиративно, с английским паспортом, на аэроплане, с документами на имя глухонемого шведа и т.п.

Потом, когда решился ехать через Германию, собирал письма поддержки, которыми можно будет размахивать в России, — такая неформальная, но все же санкция на проезд. И если до того он общался скорее с тесным кружком швейцарских молодых социалистов, более левых, чем их старшие, умеренные товарищи (как раз из этой молодежи был Фриц Платтен, который взял на себя посреднические функции в «пломбированном вагоне»), то теперь ему пришлось мобилизовать свои коммуникативные способности и реанимировать старые контакты — и с меньшевиками, и с «впередовцами». И чаще, чем в кантональной библиотеке, его можно было увидеть в соседнем рабочем клубе «Айнтрахт», где удобно было вести переговоры. Ну и сочинял — запоем, политическую аналитику про Русскую революцию, хотя и по газетам тогда еще, с чужих слов. Из своего «проклятого далеко», как он сам выражался».

В первые дни марта, ища способы выехать из Швейцарии, Ленин отправил письмо своему помощнику Якубу Ганецкому, находившемуся на тот момент в Стокгольме. Он писал: «Ждать больше нельзя, тщетны все надежды на легальный приезд. Необходимо во что бы то ни стало немедленно выбраться в Россию, и единственный план — следующий:

найдите шведа, похожего на меня. Но я не знаю шведского языка, поэтому швед должен быть глухонемым. Посылаю Вам на всякий случай мою фотографию».

В ожидании возможности выбраться в Россию Ленин занимался составлением тезисов о задачах пролетариата в революции. Он отмечал необходимость организации Советов, вооружения рабочих, переноса пролетарских организаций на войско и деревню. На просьбу революционерки , находившейся на тот момент в Стокгольме, сообщить указания для большевиков он ответил: «Новые слои поднять! Новую инициативу будить, новые организации во всех слоях и им доказать, что мир даст лишь вооруженный Совет рабочих депутатов, если он возьмет власть».

До отъезда Ленин собирал всю возможную информацию о свершившейся революции, какую только можно было получить из местных газет. Узнав об объявленной Временным правительством амнистии по политическим и религиозным делам, он обратился к Арманд с просьбой в случае ее отъезда в Россию «в Англии узнать тихонечко и верно», мог ли вернуться. Большевиков, отъезжавших из Швейцарии в Россию, он увещевал: «Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями. Телеграфируйте это в Петроград».

В надежде выбраться из Швейцарии через Англию Ленин обратился к находившемуся в Женеве революционеру Вячеславу Карпинскому. Он планировал нелегально проехать по его документам. «Я могу одеть парик. Фотография будет снята с меня уже в парике...» — предлагал Ленин. Он был уверен, что, поедь он под своим именем, его задержат или арестуют.

В кругах эмигрантов возникла идея отправиться в Россию через Германию.

Они планировали получить разрешение на проезд в обмен на интернированных в России немцев и австрийцев. Успеху в переговорах с германскими властями поспособствовал друг Ленина, швейцарец Фридрих Платтен, взявший на себя личную ответственность за переезд. Кроме того, немцы считали, что переправка Ленина в Россию поможет им победить в Первой мировой войне. Немецкий генерал Макс Гофман впоследствии вспоминал: «Разложение, внесенное в русскую армию революцией, мы, естественно, стремились усилить средствами пропаганды. В тылу кому-то, поддерживавшему отношения с жившими в Швейцарии в ссылке русскими, пришла в голову мысль использовать некоторых из этих русских, чтобы еще скорее уничтожить дух русской армии и отравить ее ядом».

Среди выдвинутых Платтеном условий было в том числе требование допуска к поездке лиц, независимо от их политических взглядов, отсутствие перерывов в движении поезда без технической надобности и отсутствие проверки документов при въезде в Германию и выезде из нее.

Швейцарские большевики по просьбе Ленина сообщили эмигрантам, что появилась возможность отправиться в Россию. За несколько дней собралась группа из 32 человек.

Они проследовали через воюющую Германию, Швецию, Финляндию.

Писал о появлении Ленина в Петрограде: «Необходимо уделить самое пристальное внимание гнусной затее германского военного руководства, которую оно уже реализовало. То, что оно использовало против России самое страшное оружие, внушает благоговейный страх. Оно переправило Ленина в пломбированном вагоне из Швейцарии в Россию как чумную бациллу».

Заявление о пломбированном вагоне, конечно, преувеличено — опломбированы были лишь три из четырех дверей.

Четвертая дверь использовалась для сообщения с внешним миром, например, покупки молока для находившихся в вагоне детей или получения газет. Как отмечает автор монографии «Ленин в поезде» Кэтрин Мерридейл, этот миф возник из-за требования Ленина наделить его поезд статусом экстерриториальности, чтобы тот не имел ничего общего с Германией. По инициативе Ленина в вагоне была проведена мелом черта, разделившая его на две части: в одной находились революционеры, в другой — германские офицеры.

«Впоследствии Карл Радек, бывший пассажиром поезда, а также другие его пассажиры отрицали, что двери поезда были опломбированы, — рассказывает Мерридейл. — Одна из четырех дверей вообще не закрывалась, и швейцарский социалист Фриц Платтен, через которого Ленин и его спутники общались с охраной, мог беспрепятственно выходить на всех остановках, покупать газеты, молоко для двух находящихся в поезде детей и другие продукты».

Еще одним требованием Ленина была оплата билетов из собственных средств пассажиров: так он показал, что они не собираются принимать немецкие деньги. Эмигранты взяли с собой запас продуктов, но на швейцарско-германской границе таможенники конфисковали провизию — ввозить еду в воюющие страны было запрещено.

Ленин и его спутники ехали вторым и третьим классом. Сам Ленин с женой, ехали в отдельном купе.

В пути на родину революционеры столкнулись с неприятной проблемой — в вагоне был лишь один доступный им туалет, второй находился в «германской» части вагона.

Кроме того, Ленин запретил курение в вагоне, поэтому курить пассажиры ходили в туалет. В итоге это привело к постоянной толкучке и шуму вблизи ленинского купе. Тот решил проблему, выпустив билеты для посещения туалета двух классов: первого — для тех, кому нужно было справить естественную нужду, и второго — для курильщиков.

Поездка заняла восемь дней. Приехав в Петроград, Ленин сразу же выступил с «Апрельскими тезисами» — программой действий российских большевиков, подразумевавшей борьбу за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. Началась подготовка к Октябрьской революции.

1

В начале марта 1917 года в борьбе между правительством и Думой возник новый, решающий фактор. 3 марта началась забастовка на Путиловском заводе, к 10 марта превратившаяся в общую стачку всех рабочих столицы.

11 марта войска Петроградского гарнизона стали отказываться стрелять в рабочих. 12 марта несколько полков пришли к Таврическому дворцу, где размещалась Государственная дума; Дума была на грани разгона (указом царя), но ее члены тем не менее продолжали заседать. Солдаты выступивших против правительства полков объявили о своей поддержке Думы. Вечером того же дня был сформирован Временный комитет Государственной думы, тут же собрался Совет рабочих депутатов. На следующий день лидеры Думы организовали Временное правительство, возглавляемое председателем Союза земств князем Львовым. Вместе с Исполкомом Совета рабочих депутатов это правительство сделало первое заявление.

15 марта Николай II отрекся от престола в пользу своего брата Михаила, который, в свою очередь, 16 марта отказался от трона, передав власть Временному правительству до созыва Учредительного собрания.

Правление Романовых закончилось. Россия фактически превратилась в республику, хотя объявление республики было отложено до созыва Учредительного собрания.

Что же послужило причиной революции? Причин было много: слабость государственной власти, обострившаяся из-за конфликта Николая II с Думой; широко распространившееся в армии и по всей стране недовольство политикой императора; особые обстоятельства, сложившиеся в Петрограде (они носили экономический характер: резкий рост цен и трудности с продовольствием, очереди перед магазинами, продававшими хлеб и другие продовольственные товары).

Конечно, эти трудности оказались гораздо менее серьезными, чем те, что ожидали страну позже, в 1919 и 1920 годах. Но в 1917 году население еще не привыкло к подобным проблемам, и потому они особенно раздражали.

Кроме того, среди рабочих велась активная большевистская пропаганда. Трудно сказать, насколько существенную роль в разжигании революции она сыграла; министр Протопопов, например, считал, что ее роль оказалась не последней.

Некоторые наблюдатели также указывали на участие в агитации германских агентов, но документально это не подтверждено.

Что же касается войск Петроградского гарнизона, то ими в основном двигал страх быть отправленными на фронт; вот почему первая декларация Временного правительства включала пункт, гласивший, что эти войска не должны посылаться на фронт. Солдаты Петроградского гарнизона не страдали от плохого питания.

Но несмотря на все эти обстоятельства, рабочее движение (даже усиленное выступлением местного гарнизона) не означало еще революции в национальном масштабе. Только с того момента, когда Государственная дума решила возглавить движение, мятеж превратился в революцию.

Сформированное Думой Временное правительство вскоре показало, что является носителем высшей власти только номинально. В действительности, власть была разделена между правительством и Исполнительным комитетом Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Временное правительство состояло главным образом из кадетов и их сторонников. В его состав входил только один социалист - социалист-революционер Керенский. Меньшевик Чхеидзе, приглашенный в правительство, отказался войти в его состав.

С другой стороны, Исполнительный комитет Петроградского совета представлял исключительно членов социалистических партий и их сторонников. Члены буржуазных партий, даже самые демократические из них, не были представлены в совете. Среди тех, кто вошел в Исполнительный комитет и в пленум Петроградского совета, преобладали эсеры и меньшевики. Большевики были в меньшинстве (та же картина была в советах, сформированных в других городах России).

Первый вопрос, который встал перед русской революцией, - отношение к войне. Значительная часть эсеров и меньшевиков были оборонцами, то есть стояли за продолжение войны. Большевики, а также небольшие группы эсеров и меньшевиков, были пораженцами и защищали необходимость немедленного окончания войны. Но в первый период даже большевики открыто не выступали в советах против продолжения войны. Большинство в Петроградском и других советах недвусмысленно стояло за оборону. Но в то же время от имени Петроградского совета был издан приказ - так называемый «Приказ № 1», - который фактически подрывал дисциплину в русской армии, поскольку призывал солдат не доверять офицерам и формировать свои собственные советы в каждом армейском подразделении.

Как писал в своих воспоминаниях генерал Брусилов, действия, направленные на дезорганизацию армии, были вполне логичны, когда исходили от большевиков, желавших прервать войну, но непостижимым оставалось, как в эту игру могли включиться оборонцы. Объяснение этого факта - в отношении социалистов-оборонцев к Временному правительству. И эсеры, и особенно меньшевики в своих представлениях исходили из политических условий, которые преобладали в России до революции. Они все еще воображали, что живут в 1905 году, когда нужно было остерегаться возвращения реакции и восстановления старого режима. На самом деле власть уже принадлежала меньшевикам и эсерам. Как вскоре стало ясно, Временное правительство вполне созрело, чтобы ввести в свой состав социалистов. Но меньшевики продолжали считать Временное правительство администрацией старого типа, с которой всегда готовы были бороться. Временное правительство по своим убеждениям оказалось вполне демократическим, но социалисты считали его правительством буржуазным. Тактика большинства в совете заключалась в отказе поддерживать Временное правительство (за исключением тех случаев, когда оно осуществляло демократическую программу).

Подрывая правительство и его попытки опереться на армию, социалисты старались обеспечить собственное влияние в войсках. При этом, очевидно, они упустили из внимания, что армия ведет войну.

Когда совершилась революция, почти все социалистические группы оказались без своих руководителей, которые находились либо в ссылке либо за границей. Первыми вернулись те, кто был в ссылке. 1 апреля из Сибири вернулся Церетели, член II Государственной думы, сосланный в результате суда над социал-демократической фракцией этой Думы. Неделей раньше из Сибири, куда его сослали в начале войны, прибыл большевик Каменев.

Каменев сразу же вошел в состав редакции «Правды», выпуск которой возобновился несколькими днями раньше. Он также стал лидером Петроградского комитета большевиков, который как легальная организация возник 15 марта. До прибытия Ленина Каменев играл ведущую роль среди большевиков. Его политика по отношению к меньшевикам и эсерам носила примирительный характер. Он не был жестким политиком и к тому же понимал, что победа революции является общим достижением радикальных партий.

Еще во время пребывания в Сибири, когда Каменев получил известие, что великий князь Михаил Александрович отказался от трона, он послал ему приветственную телеграмму, адресовав ее гражданину Михаилу Романову. Свои статьи в «Правде» и речи в Совете Каменев выдерживал в лояльном тоне по отношению к Временному правительству. Итак, в первый период революции большевики не отделялись резко от других социалистов и только пытались придать левую тенденцию общественным настроениям внутри самого Совета.

В апреле начали возвращаться те лидеры российской социал-демократии, которые находились за границей. 13 апреля из Франции в Петроград приехал Плеханов. 16 апреля из Швейцарии - Ленин и Мартов, в начале мая из Соединенных Штатов - Троцкий. Плеханов теперь стал страстным оборонцем; остальные трое - интернационалистами, включая Мартова. Ленин и Мартов вернулись в Россию необычным путем, проследовав через территорию Германии в «запломбированном» железнодорожном вагоне.

2

Когда в России началась революция, Ленин находился в Швейцарии. К Временному правительству он сразу отнесся крайне враждебно. 16 марта он писал Александре Коллонтай: «Неделя кровавых битв рабочих и Милюков + Гучков + Керенский у власти!! По «старому» европейскому шаблону».

В первом из своих «Писем из далека» Ленин описывает происшедшие в России события:

Питерские рабочие и солдаты , как и рабочие и солдаты всей России, самоотверженно боролись против царской монархии, за свободу, за землю для крестьян, за мир, против империалистской бойни. Англо-франиузский империалистский капитал в интересах продолжения и усиления этой бойни ковал дворцовые интриги, устраивал заговор… подстрекал и обнадеживал Гучковых и Милюковых, подстраивал совсем готовое новое правительство, которое и захватило власть после первых же ударов пролетарской борьбы, нанесенных царизму.

Это правительство - не случайное сборище лиц.

Это - представители нового класса, поднявшегося к политической власти в России, класса капиталистических помещиков и буржуазии, которая давно правит нашей страной экономически и которая как за время революции 1905–1907 годов, так и во время контрреволюции 1907–1914 годов, так наконец - и притом с особенной быстротой - за время войны 1914–1917 годов чрезвычайно быстро организовалась политически, забирая в свои руки и местное самоуправление, и народное образование, и съезды разных видов, и Думу, и военно-промышленные комитеты и т. д. Этот новый класс «почти совсем» был уже у власти к 1917 году; поэтому и достаточно было первых ударов царизму, чтобы он развалился, очистив место буржуазии.

Для Ленина Временное правительство было «приказчиком миллиардных фирм: «Англия» и «Франция».

30 марта Ленин написал в Стокгольм Ганецкому: «Главное - свергать надо буржуазное правительство и начать с России, ибо иначе мира получить нельзя». Проживавший в Стокгольме Ганецкий в это время был посредником между Лениным и большевиками в России. Чтобы успешно осуществлять посредничество, нужны были деньги, и он, очевидно, имел на счету большие суммы, поскольку в уже упоминавшемся письме Ленин давал ему такую инструкцию: «На отношения Питера с Стокгольмом не жалейте денег!!».

Из каких же источников получал Ганецкий Средства для большевистской пропаганды в России? До последнего времени большевики не опубликовали сведений о партийном бюджете за этот период. Поэтому можно только строить гипотезы.

Ганецкий действовал в Стокгольме как коммерческий представитель Парвуса. Как уже отмечалось, Парвус говорил о необходимости координации действий между германским военным командованием и русскими революционерами. Он объявлял об этом публично, считая своим долгом служить «интеллектуальным барометром» отношений между германскими вооруженными силами и революционным российским пролетариатом. Одно время Ленин жестко критиковал определенные аспекты взглядов Парвуса. Однако теперь Ганецкий появился в Стокгольме как представитель и Ленина, и Парвуса. Несомненно Парвус имел возможность поставлять Ганецкому деньги для большевистской пропаганды. Во время войны Парвус занимался снабжением немецкой армии и крупными спекуляциями, поэтому через его руки проходили значительные суммы. Парвус мог также достать деньги на «углубление революции» в России и непосредственно от «германских империалистов». Кто бы ни финансировал Ганецкого, остается фактом, что весной 1917 года в его распоряжении имелись средства для развертывания дальнейшей большевистской пропаганды.

3

После получения первых известий о революции Ленин предпринял все мыслимые усилия для того, чтобы выехать в Россию. Задача оказалась не из легких. На время войны дорога через Германию официально была закрыта для всех русских. Сообщение из Швейцарии с Россией в это время осуществлялось через Францию и Англию. Но поскольку союзникам были известны пораженческие взгляды Ленина, французское и английское правительства могли возражать против его проезда через их территории.

Обдумав сложившуюся ситуацию, Ленин и другие русские интернационалисты, находившиеся в Швейцарии, приняли решение ехать через Германию. Нужно отметить, что ни Ленин, ни его сторонники к английским и французским властям за разрешением о проезде не обращались.

Чтобы проехать через Германию, нужно было не только получить разрешение германского правительства, но и постараться представить дело в благоприятном свете, так как неизбежно возникали подозрения в предательстве (следование через вражескую территорию).

Аналогичный план предложил и Мартов, который являлся лидером меньшевиков-интернационалистов. Продолжая оставаться теоретиком, далеким от жизни, верящим в силу формул, Мартов, вероятно, считал, что этот эпизод должен выглядеть вполне благопристойно, раз теоретически он представляется таким ему самому. В какие-либо переговоры о практическом соглашении с германскими империалистами он едва ли был вовлечен. Его план состоял в том, чтобы предложить Германии разрешить русским эмигрантам проехать через ее территорию в обмен на соответствующее количество интернированных в России немцев и австрийцев.

Прежде всего решили обратиться к швейцарскому правительству, чтобы оно сыграло роль посредника. Таким путем хотели соблюсти приличный внешний вид на международном уровне. Для проведения переговоров был избран швейцарский социалист Гримм, один из лидеров Циммервальдского движения. В политическом департаменте Швейцарского федерального совета ему заявили, что швейцарское правительство не может пойти на официальное посредничество, поскольку это могут расценить как нарушение нейтралитета. Тогда Гримм в частном порядке обратился к представителю германского правительства в Швейцарии. После этого он отошел от участия в посредничестве, и в дальнейшем переговоры продолжал другой швейцарский социалист Платтен, близкий знакомый Ленина и его сторонник, один из членов «Циммервальдской левой»: Платтен представил в германское посольство в Берне составленные Лениным предложения по организации проезда русских эмигрантов через Германию, взяв на себя персональную ответственность. Спустя два дня предложенные Платтеном условия были приняты германским правительством, конечно, с согласия германского генерального штаба. Генерал Гофман указывал на депутата рейхстага Эрзбергера как на посредника в этих переговорах. Шейдеман, лидер социал-демократической партии Германии, бывший впоследствии канцлером Германской республики, утверждал, что проезд Ленина через Германию был организован Парвусом.

Мотивы, воодушевившие германское правительство и генеральный штаб сделать это, очевидны. Вот что говорили генерал Людендорф и генерал Гофман.

Людендорф сказал: «За отправление Ленина в Россию наше правительство приняло на себя особую ответственность. С военной точки зрения его поездка была оправданной - Россия пала». Генерал Гофман писал так: «Точно так же, как я бросаю гранаты по траншеям врага, как я пускаю против них ядовитые газы, как их противник я имею право использовать против противных сил средства пропаганды».

Согласие предоставить Ленину и его товарищам возможность попасть в Россию в действительности являлось внедрением болезнетворных микробов в организм российского государства. Расчеты Германии не требовали специального комментария. Германия продолжала ту самую политику, которую ранее проводило австрийское правительство, когда в начале войны освободило Ленина из-под ареста и разрешило ему уехать в Швейцарию. Конечно, германское правительство не могло серьезно отнестись к тому условию, которым Ленин камуфлировал свою поездку, - обмену русских эмигрантов на интернированных в России немцев. Из слов Людендорфа с очевидностью вытекает, что для германского правительства вопрос заключался не в том, чтобы разрешить Ленину проследовать через Германию, а в том, чтобы отправить его в Россию.

Германское правительство не опубликовало документов о поездке Ленина по Германии. Что же касается самого Ленина, он опубликовал только резолюции русских и зарубежных социалистов, принятые в Швейцарии. Они касались начала переговоров и предложенных условий проезда.

Железнодорожный вагон, в котором находились Ленин, Мартов и другие эмигранты, был прицеплен к поезду, следующему в Германию, 8 апреля 1917 года. 13 апреля Ленин поднялся на борт морского парома, шедшего из Засница в Швецию. Итак, путешествие по Германии длилось по крайней мере четыре дня - с 9 по 12 апреля. В Треллеборге Ленина встретил Ганецкий, который затем сопровождал его в Стокгольм. Утром 14 апреля Ленин очутился в Стокгольме, а поздно вечером 16 апреля прибыл в Петроград. Большевики устроили ему торжественную встречу. Рабочие, матросы и солдаты заполнили весь Финляндский вокзал и площадь перед ним. Броневик, который находился в распоряжении большевистского комитета, доставил Ленина в особняк, прежде принадлежавший балерине Кшесинской. В начале революции он был захвачен большевистским комитетом и служил штаб-квартирой большевиков вплоть до июльского выступления.

4

Прибытие Ленина внесло в тактику большевиков кардинальные изменения. В первую же ночь по прибытии в Россию на собрании в особняке Кшесинской он произнес речь, прозвучавшую резким диссонансом прежней примирительной политике большевиков. 17 апреля он написал свои знаменитые тезисы, которые два дня спустя опубликовала «Правда».

Первый тезис Ленина был связан с войной. Для него война «со стороны России и при новом правительстве Львова и К° безусловно остается грабительской, империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки «революционному оборончеству». Его третий тезис гласил: «Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний». В пятом тезисе предлагалось: «Не парламентская республика… а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху».

Ленинские тезисы встретили непонимание в самом центре большевистской партии. Каменев отвечал Ленину в следующем номере «Правды». Гольденберг объявил, что «Лениным водружено знамя гражданской войны в среде революционной демократии». Едва ли нужно говорить, что меньшевики и эсеры заняли по отношению к тезисам враждебную позицию.

Ленин оказался как бы в изоляции. Но уже несколько раз за время своей деятельности он оставался в одиночестве и не проявлял страха. И теперь он не выказывал никаких признаков беспокойства. Ленин очутился в гораздо более благоприятных условиях, чем прежде. Он получил полную свободу для агитации и пропаганды. Он находился в России, в самом центре революции и российского рабочего движения, и конкретно в том месте, где большевики имели твердую поддержку рабочих, просвещенных большевистскими газетами в период деятельности Дум. Ленин направил свои усилия главным образом на подготовку партийных кадров из рабочих и солдат. Он также старался не ограничиваться абстрактной агитацией, а давал практические уроки, обучал своих сторонников организовывать уличные демонстрации. В этот момент важно было выбрать лозунги, которые не столкнули бы его с большинством в Совете. Поэтому Ленин вначале старался направить свои удары не на партии в Совете, а на Временное правительство и особенно на те стороны его деятельности, которые можно было классифицировать как буржуазные и империалистические.

Первая такая возможность представилась Ленину после заявления министра иностранных дел Милюкова, в котором тот подтвердил лояльность Временного правительства союзникам по войне и верность заключенным между союзниками договорам. В этом заявлении просматривались империалистические устремления Временного правительства. Такая политика, преследующая цели аннексии, была неприемлема не только для интернационалистов, но и для социалистов-оборонцев. Большевики получили возможность выступить против Временного правительства, прикрывшись лозунгами не только собственной партии, но и всего Совета. 3 и 4 мая они организовали уличные демонстрации против Милюкова. Кадеты устроили ответную демонстрацию в его поддержку.

Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов принял на себя роль своего рода арбитра между кадетами и большевиками. На два дня были запрещены все демонстрации. Однако эти события привели к реорганизации Временного правительства. Милюков и Гучков - наиболее деятельные министры первого кабинета - были вынуждены подать в отставку. В новый состав правительства вошли меньшевики и эсеры. Военным министром стал Керенский.

В мае и июне Ленин занимался интенсивной партийной работой. С 7 по 12 мая он руководил Всероссийской большевистской партийной конференцией, которая в своих резолюциях одобрила основные положения ленинских тезисов. Временное правительство объявлялось «правительством помещиков и капиталистов», признавался абсолютно невозможным союз с оборонцами - эсерами и меньшевиками. Но в оценке войны конференция заметно смягчила тональность ленинских тезисов, заметив, что

… н ельзя окончить войну прекращением военных действий одной из воюющих сторон. Конференция протестует еще и еще раз против низкой клеветы, распространяемой капиталистами против нашей партии, будто мы сочувствуем сепаратному (отдельному) миру с Германией… Наша партия будет терпеливо, но настойчиво разъяснять народу ту истину… что эту войну можно окончить демократическим миром только посредством перехода всей государственной власти по крайней мере нескольких воюющих стран в руки класса пролетариев, который действительно способен положить конец гнету капитала .

5

Конференция большевиков показала, что Ленин твердо встал у руля своей партии. При выборах в Центральный комитет он получил подавляющее большинство голосов, обеспечив себе почти единогласное одобрение.

Кроме внутрипартийных проблем Ленин сосредоточился на рабочем вопросе, стараясь всеми способами усилить влияние большевиков на рабочих Петрограда.

Вскоре после свершения в России революции, в начале 1917 года, стал происходить бурный рост профсоюзных организаций, чья деятельность в годы войны находилась под сильным давлением со стороны властей. С апреля до июня 1917 года общее количество членов различных профсоюзов удвоилось. С одной стороны, возникали профсоюзы по профессиям, с другой стороны, основывались профсоюзы, охватывающие работников всего предприятия в единое объединение. Почти на каждом заводе появлялся так называемый «фабрично-заводской комитет». В мае они были легализованы Временным правительством. В июне собралась Петроградская конференция таких комитетов, которая заложила основы для координации их деятельности.

Между фабзавкомами и профсоюзами скоро началась борьба, обостренная их политическими различиями. Профсоюзы находились под сильным влиянием меньшевиков, фабзавкомы же подпали под пропаганду большевиков. Все это выявилось на июньской конференции Петроградских комитетов, когда Ленин провозгласил лозунг рабочего контроля на производстве. Конференция одобрила его предложение.

После успеха у рабочих Ленин почувствовал под ногами твердую почву для главной политической демонстрации. В середине июня в Петрограде был созван I Всероссийский съезд советов. Среди 790 делегатов съезда большинство составляли эсеры и меньшевики. Большевиков было всего 103. На этом съезде Ленин вынес приговор государству, где Советы делят власть с Временным правительством. Он высказался за правление в форме единой республики Советов.

Когда лидер меньшевиков Церетели сказал, что в России нет политической партии, которая взяла бы ответственность за власть целиком на себя, Ленин возразил: «Есть! Ни одна партия от ответственности отделиться не может, и наша партия от этого не отказывается: каждую минуту она готова взять власть целиком». Его заявление встретили смехом. Однако он не шутил: успехи в рабочей среде вскружили ему голову.

На 23 июня Центральный комитет большевиков назначил демонстрацию в поддержку передачи власти Советам. В случае ее успеха можно было ставить задачу свержения Временного правительства. Но слух об этом достиг лидеров съезда Советов, и в последний момент большевистский Центральный комитет счел целесообразным отменить этот план. Но Ленин не опускал руки - его влияние среди рабочих продолжало расти. В начале июня в Петрограде собралась Всероссийская конференция профсоюзов, на которой баланс сил оказался совершенно иным, отличным от баланса на съезде Советов.

Правда, большевики еще не смогли взять голосование на конференции под свой контроль, но их силы уже равнялись силам меньшевиков. Для дальнейшего руководства рабочим движением конференция избрала Всероссийский центральный совет профсоюзов. В этот Совет были выбраны 16 большевиков, 16 меньшевиков и 3 эсера. Благодаря эсерам меньшевики обеспечили себе перевес в исполнительном комитете (5 меньшевиков против 4 большевиков).

6

Подготовленное Керенским наступление русской армии началось 1 июля на юго-западном фронте. В течение первых дней оно развивалось успешно. Для дальнейших большевистских выступлений ситуация выглядела неблагоприятной. 11 июля Ленин уехал на несколько дней отдохнуть на дачу Бонч-Бруевича в Финляндию. За эти несколько дней состояние политических дел в Петрограде изменилось так сильно, что произошел раскол во Временном правительстве.

Почвой для спора стал вопрос об автономии Украины. 14 июля делегация Временного правительства в составе трех министров (Церетели, Керенского и Терещенко) заключила в Киеве договор со сформированной там Всеукраинской центральной радой. Получив это известие, министры-кадеты покинули Временное правительство, поскольку считали, что вопрос об автономии Украины не может быть решен до созыва Учредительного собрания. Их отставка вызвала правительственный кризис. Встала проблема реорганизации правительства. Большевики посчитали этот момент благоприятным для захвата власти.

16 июля начались митинги на заводах и партийные совещания большевиков. Утром 17-го Ленин спешно вернулся в Петроград и принял на себя руководство движением. В тот же самый день в столице состоялась большая массовая демонстрация. Ее организовали большевики под лозунгами «Долой 10 министров-капиталистов», «Мир хижинам, война дворцам».

Из Кронштадта прибыли несколько тысяч матросов. Войска Петроградского гарнизона частично колебались, частично перешли на сторону большевиков. Многие участвовавшие в демонстрации рабочие были вооружены. В этот день перевес сил был явно на стороне большевиков. Но они или не знали, как реализовать его, или не хотели идти на риск, сделав решающий шаг: арестовав министров Временного правительства и захватив официальные учреждения. Весь день прошел в уличных манифестациях, во время которых произошли столкновения и перестрелки, были раненые и убитые.

На следующий день, 18 июля, картина изменилась. Правительство вызвало с Северного фронта сильные части кавалерии. Кроме того после публикации министром юстиции Переверзевым свидетельств, что Ленин и другие большевистские лидеры получали деньги от Германии, в настроении ряда полков Петроградского гарнизона произошла перемена в пользу Временного правительства.

С движением протеста было покончено. 19 июля правительственные войска заняли особняк Кшесинской (там размещался большевистский Центральный комитет), а также Петропавловскую крепость. Редакция и типография «Правды» были разгромлены вооруженным отрядом юнкеров. Тогда же Временное правительство выдало ордера на арест Ленина, Зиновьева и Троцкого.

7

Опубликованная 18 июля информация была получена от контрразведки и обвиняла Ленина в получении средств от Германии через Швецию. В качестве агентов и посредников документы называли Парвуса, Ганецкого и Козловского. По распоряжению министра юстиции Переверзева, который был меньшевиком, документы обнародовали. Фактический глава правительства Керенский (через несколько дней он и формально стал премьером) счел эту публикацию ошибкой, поскольку она помешала арестовать Ганецкого, который как раз в это время ехал из Стокгольма в Петроград. По мнению Керенского, его арест мог дать новые и неопровержимые доказательства сотрудничества большевиков с немцами. Ганецкий же, узнав о публикации Временного правительства, когда он еще не достиг российской территории, немедленно повернул обратно в Стокгольм.

Вследствие этого разногласия с Керенским Переверзев был вынужден подать в отставку. 18 июля, сразу после публикации информации военной контрразведки, Ленин написал для большевистского издания «Листок Правды» статью, в которой появившаяся информация объявлялась злостной клеветой. Ленин даже отрицал свою связь с Ганецким. В конце статьи он заявлял:

Добавим, что Ганецкий и Козловский оба не большевики, а члены польской с.-д. партии, что Ганецкий - член ее ЦК, известный нам с Лондонского съезда (1903) , с которого польские делегаты ушли. Никаких денег ни от Ганецкого, ни от Козловского большевики не получали. Все это - ложь.

Стремление Ленина отречься от Ганецкого производит странное впечатление. То, что Ганецкий был тесно связан с большевиками, - вне всякого сомнения. Вместе с Воровским и Радеком он был членом Заграничного бюро Центрального комитета в Стокгольме. В начале войны и революции Ганецкий помогал Ленину и получал от него инструкции. Ленинское утверждение, что большевики не получали «никаких денег ни от Ганецкого, ни от Козловского», было явной ложью, так как сам Ленин в письме от 30 марта 1917 года обращался к Ганецкому в Стокгольм с просьбой: «На отношения Питера с Стокгольмом не жалейте денег!!»

Нужно также заметить, что после большевистской революции Ганецкий служил в Народном комиссариате иностранных дел, а позже был членом коллегии Народного комиссариата внешней торговли СССР.

Итак, сотрудничество Ганецкого с большевиками не подвергается сомнению. Ленинское опровержение - по крайней мере в отношении Ганецкого - определенно не заслуживает доверия.

Что же касается Парвуса, Ленин не упоминает его в заявлении от 18 июля, но 19 или 20 июля он писал в статье, которая тогда не была напечатана:

«Припутывают Парвуса, стараясь изо всех сил создать какую-то связь между ним и большевиками».

Далее Ленин отмечает, что большевики демонстративно отказались иметь дела с Парвусом. Относительно того факта, что именно Парвус устроил ему проезд через Германию в «запломбированном» вагоне, Ленин умалчивает.

Контакты между Ганецким и Парвусом Ленин отрицать не мог, но он объяснял их исключительно взаимными торговыми интересами: «Ганецкий вел торговые дела, как служащий фирмы, в коей участвовал Парвус». Ленин протестовал против попытки своих обвинителей смешивать эти коммерческие отношения с политическими.

В любом случае Ленин мог опровергнуть выдвинутые против него обвинения на суде. Сначала он так и собирался поступить, и в своем первом заявлении в «Листке Правды» писал: «Теперь клеветники ответят перед судом. С этой стороны дело просто и несложно».

Но затем Ленин пересмотрел этот вопрос. Переоценивая решительность Временного правительства, он рассудил, что подавление большевистского восстания дает правительству повод свести счеты с большевиками. «Теперь они расстреляют нас, - сказал он Троцкому утром 18 июля. - Для них это наиболее удобный момент».

В написанной тремя днями позже заметке, отмечая, что явка в суд будет конституционной иллюзией, он продолжал:

Если считать, что в России есть и возможно правильное правительство, правильный суд, вероятен созыв Учредительного собрания, тогда можно прийти к выводу в пользу явки. Но такое мнение насквозь ошибочно… созыв Учредительного собрания невероятен без новой революции… действует военная диктатура. О «суде» тут смешно и говорить. Дело не в «суде», а в эпизоде гражданской войны. Вот чего напрасно не хотят понять сторонники явки.

С одобрения нескольких членов Центрального и Петроградского комитетов большевиков 27 июля Ленин и Зиновьев решили скрыться и уйти в подполье. В тот же день арестовали Каменева. Двумя неделями позже арестовали Троцкого и Луначарского. В газете «Пролетарское дело» 28 июля было напечатано подписанное Лениным и Зиновьевым письмо о причинах их отказа явиться в суд:

Контрреволюционная буржуазия пытается создать новое дело Дрейфуса… Никаких гарантий правосудия в России в данный момент нет… Отдать себя сейчас в руки властей означало бы отдать себя в руки Милюковых, Алексинских, Переверзевых, в руки разъяренных контрреволюционеров, для которых все обвинения против нас являются простым эпизодом в гражданской войне.

Оценивая эту часть заявления Ленина и Зиновьева, нужно вспомнить, что ни Милюков, ни Переверзев в то время уже не были министрами, а Алексинский никогда не был членом Временного правительства. В тот момент правительство более чем наполовину состояло из социалистов - эсеров и меньшевиков.

В конце своего заявления Ленин и Зиновьев писали, что только «Учредительное собрание, если оно соберется и будет созвано не буржуазией», будет иметь право отдать (или не отдать) приказ об их аресте.

8

С 22 июля до 7 ноября 1917 года Ленин находился в подполье. Первые несколько дней он и Зиновьев скрывались на чердаке сарая, принадлежавшего большевику-рабочему, вблизи Сестрорецка (в 34 километрах от Петрограда). Затем Ленин перебрался в стог сена в нескольких километрах от станции Разлив. В начале сентября, когда приблизились холода, он двинулся к границе с Финляндией и приехал в Гельсингфорс на паровозе, выдавая себя за кочегара. Там он остановился у начальника милиции - финского социал-демократа, затем перебрался к финскому рабочему, тоже социал-демократу. В начале октября он уехал из Гельсингфорса в Выборг, чтобы быть ближе к Петрограду, где нарастали новые события. Все это время он продолжал поддерживать тесную связь с большевистской организацией и печатью, пытаясь руководить их деятельностью.

VI съезд РСДРП (большевиков), который 8 августа собрался в Петрограде, избрал Ленина (в его отсутствие) почетным председателем и членом Центрального комитета. Теперь Ленин объявил ближайшей задачей подготовку вооруженного восстания. Он сообщил об этом VI съезду в статье о политическом положении, написанной им 23 июля:

Всякие надежды на мирное развитие русской революции исчезли окончательно. Объективное положение: либо победа военной диктатуры до конца, либо победа вооруженного восстания рабочих . Целью вооруженного восстания может быть лишь переход власти в руки пролетариата, поддержанного беднейшим крестьянством, для осуществления программы нашей партии. Партия рабочего класса, не бросая легальности, но и ни на минуту не преувеличивая ее, должна соединить легальную работу с нелегальной, как в 1912–1914 годах.

В этой статье Ленин назвал правительство Керенского военной диктатурой, что было несправедливо: ни Керенский, ни кто-либо другой из находившихся у власти в Петрограде лидеров не обладали достаточной решимостью, чтобы установить диктатуру, хотя обстоятельства подталкивали их к этому. В действительности попытка основать военную диктатуру была сделана лидером армии на фронте.

19 июля, в тот же самый день, когда было подавлено большевистское восстание в Петрограде, немцы успешно прорвали русский фронт под Тарнополем. Русская армия революционного периода проявила полную неспособность противостоять вражеской атаке. Началось беспорядочное отступление.

Приказом от 25 июля Керенский восстановил смертную казнь для дезертиров на фронте. 31 июля Верховным главнокомандующим был назначен генерал Корнилов, сторонник решительного восстановления дисциплины в войсках. Тогда же Савинков стал помощником военного министра. Он действовал как посредник между Керенским и Корниловым, осуществляя программу установления в армии дисциплины. Но вскоре стало ясно, что генерал Корнилов выдвигается на ведущее место, оказывается лидером всех сил, желающих дисциплины в армии и порядка в стране.

Генерал Корнилов стал все больше походить на военного диктатора. Во время открывшегося в Москве 25 августа Государственного совещания стала очевидной и его популярность среди буржуазных кругов. Это собрание представителей различных партий и организаций оказалось довольно беспомощным. Оно интересно только в одном отношении - как показатель глубины раскола и размежевания между социалистическими группами (включая оборонцев) и буржуазными. В то время, как левое крыло совещания с энтузиазмом приветствовало Керенского, правое с неменьшим восторгом принимало генерала Корнилова.

Исключительный успех Корнилова на Московском совещании зародил в душе Керенского сомнения. В последний момент, как раз перед утверждением плана восстановления в армии дисциплины, Керенский испугался, что Корнилов установит диктатуру, и распорядился снять его с поста Верховного главнокомандующего. Корнилов отказался подчиниться приказу и двинул на Петроград части кавалерии. Керенский и меньшевики из ЦИК Советов обратились теперь за помощью к большевикам и рабочим, чтобы противопоставить войскам Корнилова какую-то силу.

Рабочие откликнулись, организовали рабочую милицию, и таким образом оказалось легализовано существование вооруженных частей большевистских рабочих - Красной гвардии. До сражения дело не дошло, войска Корнилова стали брататься с войсками Временного правительства. Мятеж генерала потерпел крах. Верховным главнокомандующим стал Керенский, Корнилова арестовали. Неудача Корнилова сопровождалась разрывом между правительством Керенского и консервативными социальными группами. Это отдало Керенского в руки левых радикальных групп, ведомых большевиками.

Большевистские лидеры, арестованные после июльских событий, были освобождены, среди них - Троцкий. Влияние большевиков на рабочих и солдат (в некоторой степени и на крестьян) стало быстро расти. Страна находилась в состоянии полного административного и экономического хаоса. Временное правительство оказалось неспособным справиться с кризисом. Наиболее важные вопросы момента - война или мир, решение проблем с продовольствием, с собственностью на землю - были отложены в долгий ящик, до созыва Учредительного собрания.

Выборы в Учредительное собрание назначили на 25 ноября. До этого срока оставалось не так уж много времени, но массы были возбуждены, никто не хотел ждать и единого дня.

19 сентября Петроградский совет принял большевистскую резолюцию о власти. Это привело к отставке меньшевистско-эсеровского президиума совета. Новая большевистская история Петроградского совета ведет отсчет с того дня, когда совет переместился из Таврического дворца в Смольный институт (бывший пансион для дочерей дворянства). В Таврическом дворце начались ремонтные работы по подготовке здания к открытию там Учредительного собрания.

8 октября Троцкого избрали председателем Петроградского совета. На заседании совета 22 октября была принята резолюция об образовании Военно-революционного комитета, призванного противодействовать штабу Петроградского военного округа, желавшему вывести революционные войска из Петрограда. Это означало почти полное взятие власти.

9

После неудачи Корниловского мятежа Ленин стал продумывать варианты взятия власти большевиками. Его мысль работала в двух направлениях: во-первых, следовало разработать программу, которой большевики будут следовать после взятия власти. Во-вторых, необходимо было подталкивать большевистские организации к быстрейшему свержению правительства. Программу действий большевиков после правительственного переворота он обозначил в статье, озаглавленной «Задачи революции» и напечатанной в газете «Рабочий путь» 9 - 10 октября. Как главные указывались следующие положения:

1. Необходимо не допускать компромисса с буржуазией.

2. Вся власть в государстве должна быть передана советам.

3. Советское правительство должно предложить всем воюющим народам немедленно заключить мир на демократических условиях.

4. Советское правительство должно немедленно отменить без выкупа частную собственность на земли крупных помещиков и передать эти земли под контроль крестьянских комитетов до окончательного решения вопроса Учредительным собранием.

5. Советское правительство должно немедленно ввести рабочий контроль над производством и потреблением.

6. Советское правительство должно арестовать генералов-корниловцев и лидеров буржуазии, создав специальную комиссию для расследования контрреволюционных заговоров; должно закрыть буржуазные газеты и конфисковать их типографии.

7. Созыв Учредительного собрания должен быть гарантирован в течение назначенного периода.

В статье, озаглавленной «Удержат ли большевики государственную власть?», написанной во второй неделе октября, Ленин обсуждал средства, при помощи которых большевики после захвата власти могли бы заставить работать на себя чиновников государственной службы. Главным средством, по его мнению, должна быть конфискация государством всего продовольствия и других необходимых для жизни средств и предоставление их только тем лицам, которые поддерживают советскую власть:

«Кто не работает, тот не должен есть» - вот основное, первейшее и главнейшее правило, которое могут ввести в жизнь и введут Советы рабочих депутатов, когда они станут финансовой властью … Б огатые должны получить от того союза рабочих или служащих, к которому ближе всего относится их область деятельности, рабочую книжку, они должны еженедельно или через какой-либо другой определенный срок получать удостоверение от этого союза, что ими добросовестно выполняется их работа; без этого они не могут получить хлебной карточки и продуктов продовольствия вообще.

В начале сентября Ленин стал торопить большевистские организации, призывая их срочно подготовиться к свержению правительства. Примерно 25–27 сентября он написал письмо, адресованное Центральному, а также Петроградскому и Московскому комитетам партии, о необходимости взять власть в Москве и Петрограде: «Мы победим безусловно и несомненно» .

10 октября Ленин написал И. Т. Смилге, председателю Областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии. Он обращал его внимание на исключительную важность помощи со стороны русских войск в Финляндии в момент свержения большевиками правительства. Он выражал недовольство тем, что Центральный комитет решил отложить восстание до 2 ноября - даты открытия II съезда советов. Ленин считал возможным взятие власти Петроградским советом, который, в свою очередь, может передать ее съезду советов.

22 октября, в день, когда при Петроградском совете был основан Военно-революционный комитет, Ленин переехал из Выборга в Лесной, вблизи Петрограда. На следующий день он впервые после июльских событий принял участие в заседании Центрального комитета. Оно проходило в петроградской квартире Суханова под председательством Свердлова. Большинством 10 голосов против 2 Центральный комитет одобрил предложенную Лениным резолюцию о скорейшем начале восстания. Двумя членами комитета, голосовавшими против, оказались Каменев и Зиновьев. Ленин назвал их «штрейкбрехерами» и пригрозил исключением из партии.

Под руководством Троцкого предпринимались необходимые подготовительные меры. 1 ноября конференция фабричных комитетов одобрила резолюцию о передаче власти советам. 3 ноября на конференции комитетов, представлявших полки Петроградского гарнизона, Военно-революционный комитет был признан руководящим органом армейских секций в Петрограде. 4 ноября делегаты петроградских полков дали инструкцию, что солдаты обязаны выполнять приказы штаба только, если они завизированы Военно-революционным комитетом.

Весь этот период Временное правительство пребывало в спячке, наблюдая за событиями, но не принимая никаких мер. Наконец, 6 ноября оно решило вызвать юнкеров для охраны Зимнего дворца (там размещалось Временное правительство). Командующий Петроградским военным округом отдал по войскам приказ, запрещающий выполнять распоряжения Военно-революционного комитета. Вечером того же дня Ленин отправил письмо большевистскому Центральному комитету, требуя немедленно начать действия. Перефразируя слова Петра Великого, он писал:

«Промедление в выступлении смерти подобно». Загримировавшись, Ленин поздним вечером 6 ноября перешел из Лесного в Смольный институт, откуда стал руководить событиями.

10

Войска под командой Военно-революционного комитета в ночь с 6 на 7 ноября заняли все основные правительственные здания, железнодорожные вокзалы и службы Главного телеграфа. Рано утром 7 ноября Керенский бежал на автомобиле из Петрограда в Гатчину. Остальные члены Временного правительства остались в Зимнем дворце. Вскоре большевистские войска окружили Зимний. Победа большевиков теперь была несомненной.

В 10 часов утра Ленин выпустил воззвание «К гражданам России», объявлявшее, что «Временное правительство низложено… Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства, это дело обеспечено».

В 2 часа дня на заседании Петроградского совета он сделал другое, более развернутое, заявление в том же духе. В 10.45 вечера открылся II Всероссийский съезд советов.

Немного позже большевистские войска заняли Зимний дворец. Члены Временного правительства были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость.

Примечания:

Так в английском издании книги Вернадского. У Ленина: выродились в «пошлый мещанский радикализм» (Прим. перев.)

«И солдаты» добавлено в английском тексте - у Ленина этого нет. (Прим. перев.)

У Ленина слова «солдаты» опять нет. (Прим. перев.)

У Ленина «в руки класса пролетариев и полупролетариев». (Прим. перев.)

Так напечатано - должно быть: «1907 г.» (Прим. Г. Вернадского).

В английском тексте: «в решительном конфликте рабочих». (Прим. перев.)

В английском тексте: «конфликта». (Прим. перев.)

У Ленина просто «помещичьи земли», без разделения на крупных и мелких помещиков. (Прим. перев.)

У Ленина слова «финансовой» нет. (Прим. перев.)

У Ленина: «Победа обеспечена, и на девять десятых шансы, что бескровно». (Прим. перев.)

Владимир Ильич Ленин: гений русского прорыва человечества к социализму Субетто Александр Иванович

10.1. Февральская революция 1917 года

10.1.1. Первая реакция Ленина на революцию. Возвращение в Россию

Февральская революция разразилась в России неожиданно. В феврале царское самодержавие было низвергнуто. По оценке автора, она произошла как двойственная революция : первая революция как революция «сверху», во главе которой стоял заговор «масонов» во главе с Гучковым, Милюковым, Львовым и Керенским и примкнувшими к ним большинством командующих фронтов, предъявившим ультиматум императору Николаю на отказ от власти; вторая революция была рабоче-крестьянская, которая повторяла революцию 1905–1907гг., и сразу же стала организовывать свою власть – Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

Двойная природа февральской революции породила и двоевластие, которое сложилось между Временным правительством Керенского и Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов.

Русская Революция вздыбила весь мир. Владимир Ильич немедленно приступил к ее оценке и определению задач рабочего класса и большевистской партии.

3 и 4 (16–17 марта) 1917 года Ленин в письмах А.М.Коллонтай, которая находилась в Осло и через которую осуществлялась связь заграничной части ЦК партии с большевиками в России, дает ответ на вопрос, что должны делать большевики в связи с образованием буржуазного Временного правительства и Совета рабочих депутатов. Главным делом, писал Ленин, является дальнейшее укрепление революционной партии рабочего класса. Было бы большим несчастьем, предупреждает он, если бы большевики пошли на «единство» с меньшевиками. « Ни за что снова по типу II Интернационала! Ни за что с Каутским! Непременно более революционная программа и тактика…» .

И далее вождь русских большевиков и рабочего класса сразу же ставит задачу о подготовки завоевания власти Советами рабочих депутатов, т.е. о трансформации буржуазно-демократической революции в революцию советскую, рабоче-крестьянскую, с постепенным переходом ее в революцию социалистическую. Добивать реакцию, – ни тени доверия и поддержки новому, буржуазному правительству, подготовка более широкой базы для более высокого этапа революции.

Большим событием стали « Письма из далека» Ленина. В них Владимир Ильич давал ответы на ряд животрепещущих вопросов, вставших перед рабочим классом и крестьянством России после Февральской революции:

О движущих силах, характере и направлении второй русской революции;

О государственной власти;

О войне и мире;

Об отношении к буржуазному Временному правительству;

О Советах, как новой форме политической организации трудящихся;

О переходе от буржуазно-демократического этапа революции к социалистическому и другие.

В «Письмах из далека» уже содержалось ядро тезисов, которые получили название «Апрельских».

Ленин и его товарищи мгновенно стали искать способ, несмотря на противостояние воюющих стран, своего возвращения в Россию.

Возник план переезда через Германию путем обмена русских политэмигрантов на германских военнопленных. Идея принадлежала Мартову. Но ни у него, ни у его сторонников не было решимости осуществить этот план. Этим планом решил заняться сам Ленин. При содействии швейцарских социалистов, и в особенности секретаря Социал-демократической партии Швейцарии Франца Платтена, удалось получить пропуска через Германию.

Как только это стало известно, началась клеветническая компания против Ленина и самого плана, главным острием которой был вопрос, как мол, можно пользоваться услугами кайзеровской Германии, против которой воюет Антанта и Россия?

При отъезде по инициативе Ленина была составлена декларация, подписанная социал-демократами разных стран:

«…Мы, ниже подписавшиеся интернационалисты Франции, Швейцарии, Польши и Германии, – говорилось в Декларации, – полагаем, что наши русские единомышленники не только вправе, но обязаны воспользоваться представившимся случаем переезда в Россию» . Декларацию подписали известный левые социалисты Европы того времени: П.Леви (П.Гарштейн ) (Германия), А.Гильбо, Ф.Лорио (Франция), Фр.Платтен (Швейцария), М.Бронский (Польша). По приезде Ленина в Стокгольм к декларации присоединили свои подписи специалисты А.Г.Хансен (Норвегия), К.Линдхаген, Ф.Стрём, К.Н.Карльсон, К.Чильбум, Т.Нерман (Швеция).

Согласно договору, заключенному Платтеном с германскими представителями, пропуск на проезд давался всем эмигрантам, независимо от партийной принадлежности и их отношения к войне.

« Когда пришло письмо из Берна, что переговоры Платтена пришли к благополучному концу, что только надо подписать протокол и можно уже двигаться в Россию, Ильич моментально сорвался: «Поедем первым поездом». До поезда оставалось два часа. За два часа надо было ликвидировать все наше «хозяйство», расплатиться с хозяйкой, отнести книги в библиотеку, уложиться и пр. «Поезжай один, я приеду завтра». Но Ильич настаивал: «Нет, едем вместе». В течение двух часов все было сделано: уложены книги, уничтожены письма, отобрана необходимая одежда, вещи, ликвидированы все дела. Мы уехали с первым поездом в Берн» - вспоминала Крупская. 30 марта (12 апреля) поезд русских политических эмигрантов достиг в Заснице побережья Балтийского моря. Из вагона по трапу пассажиры спустились на шведский грузовой пароход, который переправил их через усеянное минами море в шведский город Треллеборг, где они были встречены польским социал-демократов Я.С.Ганецким и шведским журналистом Отто Гримлундом. Из Треллеберга они уже на поезде прибыли в столицу Швеции – Стокгольм.

Ленин задержался в Стокгольме на один день. В этот день он организовал здесь заседание Заграничного бюро ЦК РСДРП, в котором приняли участие и шведские левые социал-демократы. Прошла беседа с Ф.Стрёмом о предстоящей социалистической революции в России и о перспективах мирового революционного движения, о буржуазной демократии и диктатуре пролетариата и другим важным вопросам.

31 марта (13 апреля) из Стокгольма группа товарищей выехала и через 2 дня были не пограничной станции Торнео. Появление революционеров во главе с Лениным на границе с Финляндией, входившей в состав России, обеспокоило агентов Антанты. Не скрывая злобы, английские офицеры, хозяйничавшие на шведско-финляндской границе, отвели душу на том, что подвергли Ленина обыску в отдельной комнате. « Ильич сохранил полное спокойствие, - вспоминал Миха Цхакая. - Заметив разочарование жандармов, когда они, ничего не обнаружили, вынуждены были нас отпустить, Ильич весело расхохотался. Обняв меня, он проговорил:

– Наши испытания, Миха, окончились. Мы на своей земле, и мы им покажем, – тут он пригрозил кулаком, – что мы достойные хозяева будущего» (выдел. мною, С.А.) .

В ночь на 3 (16) апреля 1917 года Ленин вместе с группой политических эмигрантов пересек шведско-финляндскую границу. В Финляндии он мгновенно погрузился в чтение петроградских газет. После досмотра поезд тронулся в Петроград. Крупская вспоминает: «… В вагон мало-помалу набирались солдаты. Скоро набился полный вагон. Солдаты становились на лавки, чтобы лучше слышать и видеть того, кто так понятно говорит против грабительской войны. И с каждой минутой росло их внимание, напряженнее делались лица» .

Таков был Ленин. Он не упускал ни одной минуты для революционного просвещения солдатских и рабоче-крестьянских масс. Он говорил солдатам о том, как покончить с войной, как крестьянам получить землю. Он задавал им вопросы, выясняя их настроение. Беседа с солдатами шла всю ночь. 3 апреля на станции Белоостров произошла встреча Владимира Ильича с делегациями петроградских и сестрорецких рабочих и работниц. Сюда же прибыли из Петрограда М.И.Ульянова, члены Русского бюро ЦК РСДРП, другие руководящие работники ЦК, работники редакции «Правды» и Петербургского комитета (ПК) большевиков. Рабочие со знаменами подходили к вагону, подхватили Ленина на руки, внесли в здание вокзала, где он произнес краткую приветственную речь – первую речь на территории России.

Весть о приезде Ленина в Петроград мгновенно разнеслась среди всех трудящихся города. Рабочие, солдаты и матросы стали готовиться к встрече. По призыву Кронштадского комитета РСДРП(б) на всех кораблях была объявлена боевая тревога. Моряки выслали сводный отряд для торжественной встречи и охраны вождя революции.

Вечером 3 апреля о возвращении Ленина на родину узнали большевики Москвы. В тот день открылась общегородская конференция РСДРП. Внеочередное сообщение о том, что в Петрограде ждут приезда Ленина, вызвало энтузиазм 400 делегатов конференции. С огромным подъемом конференция приняла приветственную телеграмму Ленину.

10.1.2. Митинг на площади перед Финляндским вокзалом и дворцом Кшесинской. Призыв «Да здравствует социалистическая революция»!

Финляндский вокзал в революционном Петрограде. Ночь. На слабо освещенном перроне почетный караул матросов и представителей других войск. Подходит медленно поезд. Из пятого вагона вышел Владимир Ильич, кронштадские моряки взяли на караул, военный оркестр заиграл «Марсельезу». Питерские рабочие бурно приветствовали появление своего вождя, его возвращение на родину в Россию.

Ученик партийной школы в Лонжюмо И.Д.Чугурин от имени Выборгского райкома партии вручил ему партийный билет №600 большевистской организации Выборгского района. Ильич горячо обнял и расцеловал Чугурина. После краткой приветственной речи перед матросами и солдатами Ленин вошел в здание вокзала, где собрались руководство партийных организаций большевиков. Были здесь и представители Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов – меньшевики Скобелев и Чхеидзе.

После кратких приветственных обменов, Ленин вышел на площадь. Все площадь и примыкающие улицы перед вокзалом были заполнены тысячами рабочих и солдат Петрограда. Бесконечное число знамен и транспарантов, на многих написано: « Привет, Ленину!» Гремит Интернационал. При несмолкаемых криках «Ура!» рабочие и солдаты подняли Ленина на броневой автомобиль.

Стоя на броневике, Владимир Ильич приветствовал революционный пролетариат России и солдатские массы, сумевшие совершить победоносную революцию против царизма. Пролетариат всего мира, продолжал свою мысль вождь русской революции, с надеждой смотрит на смелые шаги русских рабочих, солдат и матросов. Свое первое выступление перед революционными массами, в эту ночь перед Финляндским вокзалом он закончил пламенным призывом:

«Да здравствует социалистическая революция!».

Этот призыв уже указывал главный вектор деятельности большевистской партии под руководством Ленина в революции и заставлял содрогаться тех, кто хотел бы ограничиться только буржуазными целями в революции.

Второй митинг состоялся во дворце Кшесинской в ночь на 4 апреля. Второй митинг носил деловой характер. Ленин выступил с полуторачасовой речью, в которой изложил свои взгляды на текущий момент. Доклад вызвал дискуссию, длившуюся ЦК и газетой «Правда».

4 апреля Владимир Ильич выступил в Таврическом дворце на собрании большевиков – участников Всероссийского совещания Совета рабочих солдатских депутатов с докладом « О задачах пролетариата в данной революции».

Этот доклад представлял собой изложение знаменитых Апрельских тезисов, сыгравших огромную роль в повороте тактики и стратегии поведения большевиков в Февральской революции.

В нем излагался научно-обоснованный план борьбы за переход от буржуазно-демократической революции к революции социалистической.

Основные положения «Апрельских тезисов» можно представить в виде системы следующих тезисов:

1. Приход к власти буржуазного Временного правительства не изменило грабительской, империалистического характера войны. Она остается грабительской, империалистической в силу буржуазного характера, целей и политики этого правительства. Класс капиталистов в Росси, зависимый в финансовом и дипломатическом отношениях от более могущественного англо-французского империализма (и я добавлю – и стоящего за ней англо-французской финансовой капиталократии, С.А.), никакой другой войны, кроме империалистической проводить не может. Поэтому, подчеркивает Ленин, из этой войны нельзя выйти без свержения власти капитала, т.е. российской капиталократии, без перехода государственной власти в руки пролетариата и примыкающего к нему беднейших слоев крестьянства. Только эта власть может дать народу мир, хлеб и свободу, повернуть страну на путь к социализму. Отсюда большевистские лозунги: «Никакой поддержки, ни малейшего доверия Временному правительству!», «Вся власть Советам!».

«Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, – ко второму этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства» , - так определял Владимир Ильич курс на переход на второй, социалистический этап революции.

Это положение – ключевое для понимания всего духа «Апрельских тезисов» как ленинской программы развития революции в России.

3. Советы есть не только орган вооруженного восстания, но и зародыш, системоген новой, революционной власти трудового народа – рабочих и крестьян.

Исходя из опыта двух русских революций (1905–1907) и (февраль-март 1917г.), а также на основе изучения опыта и уроков Парижской коммуны, Ленин выдвинул смелое теоретическое положение о Республике Советов как политической форме диктатуре пролетариата и поставил перед партией и рабочим классом вопрос о создании такой республики в России.

«Не парламентская республика – возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, – а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху» , - провозгласил Владимир Ильич.

Следует заметить, что еще Маркс, анализируя опыт Парижской Коммуны, ставил вопрос, что рабочему классу мало захватить старую государственную машину, что он должен ее заменить новым государством, превратить свое политическое господство – диктатуру пролетариата – в орудие социалистического переустройства общества.

Каутский и оппортунисты II Интернационала извратили идеи Маркса и Энгельса о государстве, отказались от их указания на необходимость создания нового, высшего типа демократического государства – государства диктатуры пролетариата и отстаивали буржуазную политическую форму демократии – парламентскую республику, якобы, по их оценке, лучшую форму государства для перехода к социализму.

Ленин неоднократно подчеркивал, что русская революция выдвинула высший тип демократического государства – Республику Советов .

Ленинский вывод о Республике Советов – величайшее открытие в науке, которое внес ленинизм, творческий марксизм в России.

Этот вывод лег в основу всего позитива советской истории с 1917 по 1993гг.

4. Экономическая программа социальных преобразований, как показывал Ленин, должна исходить из решения проблем, уже назревших, из тех, которые грозили стране экономическим крахом и голодом, и решение которых по своему смыслу понятно и доступно широким трудящимся массам.

В качестве первых мер, которые нужно провести , Ленин считал:

? национализацию всего земельного фонда страны при конфискации помещичьих земель;

? передачу земли в распоряжение местных Советов батрацких депутатов;

? немедленное объединения всех банков страны в один общегосударственный банк и осуществление контроля над ним со стороны Советов рабочих депутатов;

? установление рабочего контроля над производством и распределением продуктов.

По Ленину эти меры при их революционном осуществлении – важные шаги к социализму.

Через несколько дней, в развитие указанного плана, Владимир Ильич поставил перед партией и рабочим классом вопрос о национализации банков и синдикатов капиталистов.

Ленин разобрал ситуацию двоевластия, при которой Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, в котором доминировали меньшевики и эсеры, и который поддерживали революционные массы, поддерживал буржуазное Временное правительство.

В этих условиях вождь большевистской партии обосновал стратегию реализации возможности мирного перехода власти в руки пролетариата.

Для этого нужно создать перевес большевиков в Советах. Надо критиковать и разоблачать эсеров и меньшевиков, изолировать их от масс и завоевать таким образом большинство в Советах.

Одновременно Ленин поставил на повестку дня немедленный созыв Съезда партии большевиков с вопросами: изменение Программы партии, переименование партии, с отказом от понятия «социал-демократический», и переходом на название «коммунистический», поскольку представительство вождей II Интернационала запятнало понятие «социал-демократической партии», создание III Коммунистического Интернационала. « Пора сбросить грязную рубаху, пора надеть чистое белье» , - писал Ильич.

Значение «Апрельских тезисов» по той роли, которые они сыграли в Логике Русского Прорыва к Социализму, огромное. Это есть своеобразная квинтэссенция ленинизма, передающая его революционный и одновременно пророческий дух.

В гениальности Апрельских тезисов как в фокусе, который возникает в критические, переломные мгновения истории, отобразилась энциклопедическая, многогранная и одновременно гармоничная гениальность их творца.

Своими Апрельскими тезисами вождь социалистической революции выводил революционные массы – рабочий класс, крестьянство, солдат и матросов – на широкую дорогу классовой борьбы за победу социалистической революции. В основе лежало гениальное ленинское положение о возможности победы социализма первоначально в немногих капиталистических странах или даже в одной стране, лежало убеждение Ленина в том, что фронт империализма может и будет прорван победоносной социалистической революцией в нашей стране – в России. Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Глава 5 Революция 1905–1907гг.. III и IV Съезды партии. Первая русская революция как подготовительный этап в становлении Русского Прорыва к Социализму и как школа революционной борьбы "…Ленин есть явление чрезвычайное. Это человек совершенно особенной духовной силы. По своему

Глава 10 Февральская революция и подготовка социалистической революции в России "…Владимир Ильич написал прекрасную книгу о государстве, которую я еще не видел и не читал и в которой он ставит прогноз, что государство и государственная власть в конце концов отомрут.

Бальфурская декларация, 2 ноября 1917 года Дорогой лорд Ротшильд! Правительство Его Величества благосклонно взирает на утверждение в Палестине национального государства еврейского народа, и будет использовать все подходящие случаи для облегчения достижения этой цели.

Глава III ГОСУДАРСТВО И РЕВОЛЮЦИЯ. ОПЫТ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ 1871 ГОДА. АНАЛИЗ МАРКСА 1. В чем героизм попытки коммунаров? Известно, что за несколько месяцев до Коммуны, осенью 1870-го года, Маркс предостерегал парижских рабочих, доказывая, что попытка свергнуть правительство

До 1917 года. Какой будет революция в России? К. Маркса и Ф. Энгельса всегда интересовало положение в России, так как от судьбы «жандарма Европы», с их точки зрения, зависела судьба будущей пролетарской революции на Западе. Русская революция, какой бы она ни была, устранила бы

После 1917 года. Какой была революция в России? Победа революции в октябре 1917 года не сняла, а, напротив, усугубила теоретические проблемы. Споры о ее характере не окончены и будут вестись еще долго.Национально-освободительный характер революции во многом остался

ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА ИЗ «ПОЭЗИИ И ПРАВДЫ» (1917)

СКОРБЬ И МЕЛАНХОЛИЯ (1916–1917) После того как сновидение послужило нам нормальным аналогом нарциссических душевных расстройств, мы хотели бы предпринять попытку прояснить сущность меланхолии ее сравнением с нормальным аффектом – скорбью. Правда, этому рассуждению

Письмо Луначарскому 19 ноября (2 декабря) 1917 г.23 Дорогой Анатолий.Письмо твое спокойно пролежало в Совете Р. Д. неделю, и только теперь доставлено мне «с оказией». Отвечаю немедленно. В июне - августе писал тебе, но, видимо, не дошло.Я не стою, конечно, на позиции саботажа или